Злобный леший, выйди вон! - [65]

«Всякое может случиться», - подумал он и покинул убежище.

Первую половину дня он провел за зарисовками. Годы подобной работы научили его достоверно передавать детали и особенности каждого растения или животного. Теодор Кительсон порой восхищался работами Олега, и, вскидывая руки, кричал о том, что мальчику надо в школу высоких искусств. Да только не было в Тридевятом Царстве такой школы, а если бы и была, то Олегу, как беглому крестьянскому сыну, отцеубийце, дорога туда заказана. И Олег продолжал рисовать растения и животных, для будущих научных трудов по систематике Теодора Кительсона.

Закончив работу, он вернулся в убежище. Ученого все не было. Тогда Олег решил скоротать время за рыбалкой. Взяв самодельную удочку и высушенных насекомых, он отправился к ближайшему рукаву Поганки. Занятие это было не самым веселым, но для того чтобы занять себя вполне подходило. Олег был настроен поймать пару тройку судаков, а если повезет, то может даже щуку. Ожидания его не оправдались и пойманная рыба оказалось до того мелкой, что стыдно было ее не то что тащить в дом, а даже называть вслух. На ужин пришлось довольствоваться тушеными грибами с картофелем.

На следующее утро Олег опять зашел в комнату Теодора Китлеьсона.

- Да куда же он делся?! – воскликнул Олег, когда увидел пустую комнату.

На выходе из убежища, он столкнулся с Лешим, которого тоже не видел два дня, однако это было привычным делом. Леший частенько пропадал в глухих уголках леса, где занимался только ему ведомыми делами.

- Нужно поговорить, - сказал Леший, на что Олег лишь сделал жест рукой, который приглашал войти.

Они сели за стол в круглой комнате.

- Тео в беде, - сказал Леший, смотря в глаза Олегу.

- Я так и знал! Что с ним? Где он?

- В этом проблема. Если бы я знал. Я лишь чувствую, что он в беде. Что-то с ним происходит. Боюсь, что без помощи он долго не протянет. Каждый миг, его тело слабеет.

- Живица духа?

- Называй, как хочешь. С тех пор, как я вернул его к жизни, он неразрывно связан со мной. Я чувствую его как любого лесного зверя. И теперь я чувствую, что он в беде. Но я не знаю, где он. Тео покинул лес, а я не могу последовать за ним. Ты знаешь, куда он отправился?

- Нет. Но может он что-то оставил на такой случай. Пошли в его комнату.

В комнате ученого они осмотрели каждый кусок бумаги, каждую карту, каждую закладку в книге на столе.

- Ничего нет, – сказал с досадой Олег.

- Где же его искать?

Олег еще раз окинул взглядом комнату, в надежде зацепиться за что-нибудь и заметил уголок свернутого листа бумаги под кроватью. Он развернул его, и узнал в свертке карту окрестных земель, составленную пропавшим ученым.

- Раз он не взял карту, значит, он поехал туда, где уже бывал ни раз. Ты сможешь найти его след в лесу? Укажешь направление?

- Смогу. Пошли.

- Сейчас, только возьму оружие,- крикнул в след Лешему Олег. Он перекинул через пояс меч с ножнами, накинул кафтан, закинул на спину чехол с самострелом, кинул карту в сумку и выбежал следом.

Леший обернулся волком и побежал в чащу. Олег наспех закрыл дверь убежища, оседлал лошадь и помчался следом. Он едва успевал за хозяином леса, чтобы не потерять того из виду. О том, чтобы догнать Лешего, он даже не думал.

«Значит, Тео ехал на север, - думал Олег. Он вспомнил: - На севере, в паре верст от тракта, стоят Выселки. По пути еще корчма - «Глухой Лис». Наверняка там должны были его видеть».

Леший все мчался к окраине. Деревья расступались перед ним, и Олег, ехавший следом, скакал, словно по расчищенной дороге. Так они добрались до северной окраины леса, где Леший поджидал Олега в человечьей форме.

- Здесь он покинул лес, - сказал Леший, когда Олег спрыгнул с лошади.

- Хорошо, сейчас сверим с картой.

- Смотри, для меня ваши рисунки непонятны. Только прошу тебя, побыстрее.

Олег развернул карту на земле и сверил ориентиры.

- Солнце, по правую руку. Восток там, - отвел он руку в сторону, не отрывая взгляда от карты. - На западе виднеется узкая полоска – это большак. Впереди только Выселки.

- Тогда не медли!

- И не собирался, - сказал Олег, сворачивая карту. – Ну что? Отдохнула? – обратился он к лошади, погладив по шее. – Тогда пошла, –  скомандовал он и умчался, взяв путь на Выселки.

***

 По трактам Тридевятого Царства в те времена разбросало бесчисленное количество постоялых дворов, кабаков, заказных конюшен и других заведений, к коим относился и «Глухой лис» - деревянное строение в два этажа, из которого только вчера вывели лошадей, чтобы сегодня принять путников. Наспех сколоченные столы, что могли выдержать падение пьяницы - а это являлось гарантом качества, стулья на трех ножках - лишь некоторые сохранили четвертую, длинный, блестящий от жира и многократной полировки прилавок, за которым стоял  сам хозяин – вот что встречало уставшего путника заглянувшего внутрь.

Владельцем питейного заведения был некий Баламут, которого прозвали «Глухой», за то, что он практически ничего не слышал, и «Лис», за то, что когда надо слух его возвращался. Люди же так привыкли к этому прозвищу, что связали его не только с человеком, но и с корчмой, которую так и прозвали в народе - «Глухой лис». Вывеску хозяин так и не повесил. То ли название не по душе, то ли писать не умел.