— Но...
— Она просила молчать? Вот и молчи. Мне нет до неё дела, её занятия важны, так что... Пусть тайна остается тайной. Но тебе бы поучиться держаться лицо, новичок. А то любой дурак догадается, когда ты врешь.
Ага, сейчас пойду запишусь на курса вранья. Уже бегу...
— Не кривись ты так, — улыбнулся всё больше раздражающей меня улыбкой парень, — Я с твоим старшим поговорил. Да и сам кое-что наблюдал. В курсе про твою проблему с Риком. Но ты держишься, что меня удивляет. Удивляет и радует. Может я не ошибся и в тебе есть потенциал?
— Какой потенциал тебя интересует? — прищурился я.
Почему мне кажется, что когда заводят такие речи, то ничем хорошим это не заканчивается?
— Поговорим об этом через месяц, если выживешь и пройдешь испытание. Хочешь расскажу, как тебе решить свои проблемы?
— Расскажи, послушаю, чего нет-то, — ответил я нейтрально, стараясь не выдать своего напряжения.
— Не, ты просто ужасно себя контролируешь, — вздохнул парень и покачал головой, — Но ничего. Лицедейство тебе сейчас и не нужно. Слушай и запоминай, Эрик, как тебе выбраться из той дыры, где ты оказался. У раба страха, на котором висит долг — выбор только один. Пройти через лабиринт. Ты наверняка про него уже слышал. Знаешь, что это такое?
— Нет. Все молчат и уходят от этого вопроса.
— Не удивительно. У каждого здесь, кто дольше трех месяцев, связаны с ним неприятные воспоминания. Лабиринт — это шанс возвыситься. Что ты знаешь про возвышение?
— Не так много, как хотелось бы.
— Жаль. Ну да ладно, какие твои годы, — хмыкнул Икар, — Возвышение — это возвышение над собственными эмоциями, слабостями и обретение силы. Поглощение злобы и обращение её себе на пользу. Улавливаешь, к чему я?
— К тому, что можно стать сильнее? Но как? — спросил я с искренним интересом.
Что-то мне подсказывает, что мой интерфейс — штука уникальная. Но это не значит, что мне не интересно, какие практики развития есть в местном... обществе.
— Для начала вырасти над апатией и страхом. Перестань бояться. Понимаешь? — Икар перешёл на шёпот, его голос манил и обещал награды.
Анализ ситуации... Зафиксировано эмоциональное воздействие...
Активировать защиту? Цена 2 стандарта на поддержание.
Конечно активировать! — чуть не заорал я, но удержался.
Икар странно на меня покосился, видимо ожидая совсем другую реакцию. А я в тот же миг увидел совсем обычного парня перед собой. Он и правда умел говорить, улыбаться, подавать себя и этому стоило у него поучиться, но сейчас... Это перестало быть попыткой влияния и стало просто диалогом.
— Ну, в целом понимаю, — ответил я, чтобы хоть как-то заполнить образовавшуюся паузу, — Но как это сделать?
— Для этого и придумали лабиринт. В нем можно возвыситься.
— Всё так просто? — не поверил я, — Зашел в лабиринт, вышел сильнее?
— Нет, конечно. Там опасно, там страшно и там много злобы. Возвращаются далеко не все.
— В чем именно там опасность?
— Запрещено об этом говорить. Можно узнать только на своём опыте, — серьезно ответил Икар, — Но это твой единственный шанс. Пройти через лабиринт и стать сильнее. В этом случае ты получишь статус раба злости. Станешь равным Рику. Он больше не сможет тебе ничего сделать. А если попробует, то ты сможешь ему ответить.
Предложение звучало крайне сомнительно...
— В любом случае, в лабиринт пойдут все. Отказаться нельзя. Но я хочу, чтобы ты, оказавшись там, знал, ради чего надо бороться.
— Когда он будет?
То, что возмущаться и причитать нет смысла, было очевидно, как и то, что жизнь на кольцевой — отстой.
— Через три недели, а если быть точным, то через двадцать два дня. Твоя задача продержаться это время. Ах да, если ты перейдешь на уровень выше, твои долги спишут.
— А если я не хочу становиться рабом злости?
— Тогда останешься рабом страха. Может и сможешь когда-нибудь выбраться, но... Это будет сложно. Если вообще получится. Понимаю, что с твоей точки зрения, спасибо за это Рику, рабы злости те ещё ребята. Но не всё так плохо. Они такие же обычные парни, как и ты. Просто смогли преодолеть свой страх, набрались кое-каких сил. Рик тебя уделает не только благодаря руке. Они тренируются, учатся драться и контролировать себя. А ещё их злоба делает сильнее. Буквально увеличивает физические возможности. При этом им не надо пахать на тяжелой и бессмысленной работе, их лучше кормят. Как, это стоит того, чтобы попытаться?
— Не знаю, — ответил я честно, — Если там много таких, как Рик, то я не хочу к ним.
— Ты погоди, новичок. Говоришь так, будто легко можешь пройти лабиринт и у тебя есть выбор. Возможно, ты будешь там скулить от страха и ужаса, а то и вовсе потеряешь себя. Думай, решай, готовься. Это всё, что я могу тебе посоветовать. У тебя двадцать два дня. Надеюсь, ты справишься.
— Зачем тебе это? Зачем помогаешь?
— Расскажу, если пройдешь лабиринт, — улыбнулся он.
— Нет, расскажи сейчас. Хочу понимать, с кем имею дело, — ответил я, сам не ожидая от себя такой дерзости.
— Ого. В тебе есть напор, да? Хорошо, что ты его до сих пор сохранил. Или наоборот, только недавно обрел? Если так, это ещё лучше. — заулыбался он искусственной улыбкой, — Скажем так. Жизнь здесь не ограничивается рабами страха и злости. Я, если что, не из них. Поэтому Рик не имеет права идти против меня. Если здесь появится больше толковых людей, это пойдет на пользу всем. Такой ответ тебя устроит?
