Зло в имени твоем - [53]

Она подмигнула Марине и первая расхохоталась.

— Любимые слова вашего шефа, Марина, — это говорить о том, что в самом имени женщин таится зло. Может, он не так уж и не прав. Еще есть какие-нибудь вопросы?

— Только один. Зачем вы сказали при Гвидо, что у вашего помощника есть оружие? Теперь он может испугаться.

— Наоборот. Теперь он твердо знает, что убийцей не мог быть мой помощник. Зачем применять нож, если у вас есть пистолет. Это и нерационально, и достаточно неразумно. Кроме того, убитый был куда мощнее хлипкого на вид моего помощника. Значит, синьор Алтьери автоматически исключит его из числа подозреваемых. То же самое сделает и полиция. У мистера Рэнда все документы оформлены правильно. Он имеет право на ношение оружия в этой стране. Надеюсь, синьор Алтьери поймет это так, как я задумала, и придет к нам в купе.

Но Гвидо не появился ни в двенадцать, ни в половине первого. Очевидно, возможное появление полиции пугало его еще больше, чем путешественников, и он старался привести в порядок свои вещи, избавляясь от ненужных и опасных бумаг. Аврутин обратил внимание, как из купе Алтьери несколько раз вылетали клочки бумаги.

Они пересекли мост через широко раскинувшийся Вааль и подъезжали к маленькому городку Кристина, когда проводники объявили, что в городе будет незапланированная остановка. Через двадцать минут в вагоны вошла целая группа полицейских в одинаковых темных костюмах и со скучающим выражением на лицах.

Сюда были стянуты все местные полицейские из ближайших городов. Они должны были допросить каждого пассажира из пятидесяти с лишним человек, пытаясь выяснить, что произошло в Кимберли. И только тогда испуганные пассажиры узнали, что ранним утром у здания вокзала был убит один из сошедших с поезда. Слухи передавались друг от друга и достигли ушей Гвидо. Он занервничал еще больше, пытаясь вычислить, кто именно из пассажиров мог оказаться роковым убийцей.

Полиция продолжала опрашивать пассажиров. Особое внимание было уделено допросу Аугусты Перри, сходившей рано утром с поезда позвонить из здания вокзала. Телефонистка в Кимберли подтвердила, что с ней говорила молодая миссис, которую она соединила с Буэнос-Айресом. Больше никого ни телефонистка, ни дежурный по станции не видели. Допрошенный мистер Рэнд показал, что ждал Аугусту у поезда и никуда не отлучался. Оставалось предположить, что нападение на пассажира совершил кто-то из местных, прельстившись его деньгами либо другими ценностями. Или, еще хуже, это нападение совершил кто-то из аборигенов, а это было уже не просто преступление. Это был расовый вызов черномазых, и в таком случае их следовало примерно наказать, предприняв необходимые карательные меры.

Полицейские задержали поезд на четыре с половиной часа. Они действовали предельно корректно и вежливо, здесь привыкли доверять белому человеку и не ставили под сомнение слова пассажиров. Закончив допросы, полицейские пожелали всем пассажирам счастливого пути и дали разрешение на отъезд. И только когда они покинули состав, все кинулись в вагон-ресторан, встревоженные внезапной остановкой и изрядно проголодавшиеся.

Синьора Спадони не вышла к обеду, предпочла заказать его в купе. А вот ее помощник и секретарь, наоборот, отправились пообедать и, разумеется, столкнулись с Гвидо Алтьери, уже получившим известие о смерти своего помощника и успевшим выпить несколько рюмок коньяка.

— Аугуста, — закричал Гвидо, — идите сюда.

Марина, кивнув своему напарнику, прошла к столику Алтьери. Тот сидел не один. Рядом приходил в себя уже основательно нагрузившийся шотландец в традиционной накидке, столь гармонирующей с его цветом лица.

— Эндрю, подвинься, — приказал Гвидо. — Это мой попутчик. Он едет в соседнем купе, — сказал он, показывая на шотландца, — не обращайте на него внимания. Садитесь, пожалуйста. А почему нет синьоры Спадони?

— Она плохо себя чувствует, — коротко ответила Марина.

— Ваш друг, видимо, не говорит по-испански, — сказал Гвидо.

— Он понимает, но плохо говорит, — ответила Марина, — синьора Спадони общается с ним на английском языке.

— Ваша синьора бесподобна. Она очаровала всех на корабле. Как и вы меня, Аугуста, — добавил он, глядя в глаза молодой женщине.

Она выдержала его взгляд.

— Я сразу заметил вас, еще на причале, — продолжал Гвидо, — не заметить такую красивую женщину невозможно.

Она невозмутимо слушала эти признания мерзавца, ничем не выдавая своего истинного отношения.

— Надеюсь, мы сможем с вами увидеться в Солсбери, — сказал воркующим тоном Гвидо, — вы не откажете в такой любезности, синьора Аугуста, как отобедать со мной?

Она улыбнулась, словно поощряя его на дальнейшие дерзания. Женскую науку обольщения ей не нужно было изучать в теории. Она постигала ее на генном уровне, как и любая женщина, впитывая науку обольщения от гетер Древней Греции и куртизанок имперского Рима. И ее улыбка обещала так много Гвидо, что он невольно подпрыгнул, толкнув в бок уже задремавшего шотландца.

В Йоханнесбург они прибыли поздно ночью. Такси отвезли уставших и сонных пассажиров в отель. Для синьоры Спадони были традиционно зарезервированы апартаменты. Два одноместных номера приготовили для мистера Рэнда и миссис Перри. Ночь они провели в гостинице, а уже рано утром прибыл представитель частной компании, которая подготовила зафрахтованный самолет для синьоры Спадони. На осмотр города ушло всего два часа. После быстрого ленча они отправились в аэропорт, куда уже был отправлен их багаж.