Зло - [39]

– Что? Когда? Какой?

Ей подумалось, не было ли это именно тем, что залипло в смех Серены в тот вечер, когда она рассказала ей про воскрешение мертвых. Тайна. Но почему сестра ей не рассказала? Почему ждала до этой минуты?

– Не-а, – заявила Серена, грозя ей пальцем, – будем меняться. Ты покажешь нам свой, а мы тебе – свои.

Секунду Сидни не могла решить, надо ли ей бежать или ликовать, потому что она не одна. Что она и Серена… и Эли… имеют нечто общее. Серена обхватила лицо Сидни ладонями.

– Ты покажешь нам свой, – повторила она снова, мягко и медленно.

Сидни обнаружила, что сделала глубокий вдох – и кивнула.

– Ладно, – сказала она, – но нам надо найти труп.

* * *

Эли открыл переднюю дверь со стороны пассажира:

– После тебя.

– Куда мы едем? – спросила Сидни, забираясь в машину.

– Покататься, – сказала Серена.

Она села за руль, а Эли устроился на заднем сиденье, сразу за Сидни. Это ей тоже не понравилось: не понравилось то, что он ее видит, а она его – нет. Серена рассеянно спрашивала про Брайтон-Коммонз, пока университетские здания не сменились более мелкими и редко стоящими строениями.

– Почему ты не хотела приезжать домой? – спросила Сидни тихо. – Я по тебе скучала. Ты была мне нужна, а ты, хоть и обещала, что не уйдешь…

– Не зацикливайся, – отозвалась Серена. – Важно только то, что сейчас я здесь и ты тоже здесь.

Дома сменились полями.

– И мы будем прекрасно проводить время, – вставил Эли с заднего сиденья. Сидни пробрала дрожь. – Правда, Серена?

Сидни бросила взгляд на старшую сестру и с удивлением увидела тень на ее лице, когда Серена встретилась с Эли взглядом в зеркале заднего вида.

– Точно, – согласилась она не сразу.

Дорога сузилась и стала ухабистой.

Когда машина наконец остановилась, они оказались у границы леса и поля. Эли вылез первым и повел их по полю. Трава достигала его колен. Спустя какое-то время он остановился и посмотрел вниз.

– Вот и пришли.

Сидни проследила за его взглядом, и ее затошнило.

Там, среди травы, лежал труп.

– Мертвое тело не так просто найти, – небрежно объяснил Эли. – Надо отправляться в морг, на кладбище… Или сделать его самим.

– Не хочешь же ты сказать…

Эли рассмеялся:

– Не глупи, Сид.

– Эли подрабатывает в больнице, – пояснила Серена. – Он украл труп из морга.

Сидни судорожно сглотнула. Труп был в одежде. Разве в морге они не должны быть голыми?

– Но что труп делает здесь? – спросила она. – Почему нам было просто не поехать в морг?

– Сидни, – сказал Эли. Ей совершенно не нравилось, что он все время зовет ее по имени. Как будто они – близкие люди. – В морге – тоже люди. И не все они мертвые.

– Ага, ну а нам не обязательно было ехать целых полчаса! – огрызнулась она. – Разве рядом с университетом не было полей или заброшенных строек? Почему мы так далеко…

– Сидни! – Голос Серены разорвал холодный мартовский воздух. – Перестань ныть.

И она перестала. Возражения застряли у нее в горле. Сидни потерла глаза, и рука у нее стала черной от туши, которой она накрасилась в такси, пока ехала к Миритскому университету. Ей хотелось произвести на Серену впечатление своим взрослым видом. Сейчас же ей хотелось только свернуться в клубочек или выползти из собственной кожи. Вместо этого она застыла на месте, глядя на труп пожилого мужчины, и вспоминала тот случай, когда в прошлый раз была рядом с трупом (она не считала дохлого хомячка в школе, потому что никто даже не узнал, что он умер, а он был маленький и пушистый, и у него не было человеческих глаз). Она вспомнила морг и холодную мертвую кожу под своими пальцами. Холод, как от большого глотка ледяной воды – такого большого, что дрожь пронзила все ее тело до самых пальцев ног. Было труднее снова сделать их мертвыми. Она запаниковала. Женщина в морге попыталась слезть со стола. Она не подумала заранее, что делать дальше, и потому схватила первое попавшееся под руку оружие – нож, часть инструментария для вскрытия, – и вонзила его женщине в грудь. Та дернулась, а потом упала обратно на металлическую поверхность. Оказывается, поднятие мертвых не означает, что их нельзя снова убить.

– Ну? – торопил Эли, поводя рукой в сторону трупа так, словно он предлагает Сидни подарок, а она не изъявляет должной благодарности.

Она посмотрела на сестру в поисках подсказок, помощи, но где-то на пути между машиной и трупом Серена изменилась. Она казалась напряженной, нахмурилась, хотя обычно старалась этого избегать, говоря, что не желает заполучить морщины. И она не желала встречаться с сестрой взглядом. Сидни снова повернулась к трупу и осторожно опустилась рядом с ним наколени.

Она не считала это поднятием мертвых, на самом-то деле. Насколько она могла судить, они не превращались в зомби (хотя у нее не было длительного контакта с объектами, не считая хомячка, а она не была уверена в том, что поведение хомяка-зомби будет сильно отличаться от нормального), и причина их смерти роли не играла. У мужчины под простыней в больничном коридоре вроде бы был инфаркт. У женщины в морге уже успели извлечь какие-то органы. Однако когда Сидни к ним прикасалась, они не просто возвращались – они оживали. С ними все было нормально. Они были живы. Они были людьми. И, как она убедилась в морге, они оставались такими же смертными, как и прежде, – просто причиной смерти уже не было то, что их убило. Это ставило Сидни в тупик, пока она не вспомнила тот день на замерзшем озере, когда ледяная вода поглотила ее, а она потянулась за ногой Серены и опоздала на долю секунды, не успев поймать – «вернись, вернись!» – и как отчаянно она желала получить второй шанс.