Зло побеждает зло - [27]
Марта проявила неслыханную силу воли, то есть отказалась от шоппинга. Хватило всего лишь одного моего взгляда… правда, очень красноречивого. Вместо этого мы отправились осматривать близлежащий Исаакиевский собор, благо рядом, всего то пересечь симпатичный и неплохо расчищенный от снега сквер. Нельзя сказать, что меня сильно интересовал крупнейший православный храм северной столицы, скорее наоборот, как можно скорее я желал убедиться в самых важных вещах: во-первых в самой возможности самостоятельного передвижения по Ленинграду, во-вторых — без слежки.
Первая часть плана обернулась несомненной реальностью: прогулка, в общих чертах, ничем не отличалось от таковой в 21-ом веке. Впору переиначить популярную в эмигрантских кругах шульгинскую присказку "все как было, только хуже" в свою, попаданческую: "все как будет, только хуже".
В самом же деле! Подозрительно мало автомобилей на дорогах? Зато они плотно забиты пролетками и телегами. Много людей в обносках? Зверскую дороговизну мануфактуры я успел прочувствовать на своей шкуре, менять пальто чаще раза в пятилетку даже в благополучной Финляндии позволяют себе единицы. В самом центре мегаполиса туда-сюда снуют хлеборобы в чунях? Но им приходится чуть не локтями толкаться с очень прилично одетыми господами, не раз и не два я замечал в толпе шубы как минимум не хуже той, что на Марте!
Против всяких ожиданий, моим главным и единственным культурным шоком стала прямо-таки неприличная лениномания. Куда там салфеткам "Астории"! Безвременно усопший вождь большевиков в Ленинграде выглядывал из всех витрин: в мануфактурных лавках его портрет выложен из кусочков сукна, в рюмочных красуется на бутылочных виньетках и ценниках, в парикмахерских образ сложен из женских волос, скобяная лавка презентовала вполне узнаваемый коллаж из гвоздей, подков и прочей железной требухи. Стены домов, дворцов и церквей разукрашены разнокалиберными цитатами из трудов великого отца-основателя как мечети аятами Корана. Нелепая, до смеха примитивная пропаганда, она абсолютна неопасна для моей миссии.
Со второй частью дела обстояли не менее благополучно. Разглядывание отражения в витринах, завязывание шнурков, заходы в магазины, поцелуи и прочие незатейливые приемы не дали ничего — "хвост" отсутствовал.
Забрать любимый и ненаглядный LG G3 сегодня, прямо сейчас? Ведь пустяк! Дел на полчаса, еще и на балет успеем!
— Марта, давай возьмем извозчика, скатаемся, тут рядом? — начал было я.
Но тут же вспомнил свой недолгий вояж 1926 года… и немедленно отыграл обратно:
— Ох, нет! Еще в театр опоздаем, чего доброго.
ГПУ не дремлет! В конце концов, чекистам никто не мешает закрыть посещаемые иностранцами районы сетью агентов, затем спокойно наблюдать за каждым. Достаточно малого — раздать филерам фотографии или, хотя бы, описания одежды и внешности. Выход за флажки — попытка к бегству, нетипичное поведение — провокация. Конвой стреляет без предупреждения.
Между тем моя спутница истолковала мои метания по-своему:
— Осталось меньше трех часов! Хорст, пойдем скорее в гостиницу!
— Но…
— Одеваться, что же еще?! Ты разве забыл?
— Успеем еще, — небрежно отмахнулся я. — Не званый обед с королевой Англии.
— Мне нужно погладить красную твидовую юбку, помнишь? Не зря же я ее тащила с собой в Россию? Она так хорошо подходит к новой вязаной кофте, той, что с отложным воротничком, я ее купила на третьем этаже твоего любимого Wertheim. И шляпка, ты еще спрашивал зачем, она верно помялась в дороге! Обязательно надо проверить туфли и кстати, мне срочно нужны перчатки! Белые шелковые перчатки, без них выйдет совершенно неприлично! А еще брошь, наверно розовая, под ленту шляпки, или наоборот бардовая…
— Oh, mein Gott!
— Погоди, а ты? — Марта окинула меня критическим взглядом. — Что-то я не припомню в твоем гардеробе галстука! И рубашки, они же никуда не годятся! А еще к ним нет ни воротничков, ни манжет!
— Нормальные сорочки, чистые, есть даже белая, ты сама же ее мне навязала, ну ту, в мелкую полоску, — обиделся я.
— Ты ничего не понимаешь! Совершенно! Солидный человек в тридцать пять лет не может себе позволить появиться в таком виде в приличном месте! Над тобой же смеяться все будут!
Сказать по-правде, я сильно сомневался, что в советском пролетарском театре кого-то может задеть внешний вид. Напротив, не то что без манжет и галстуков, большая часть зрителей явится вообще без костюмов! Советский гражданин носит "в пир, мир и добры люди" китель и галифе, дореволюционную студенческую тужурку, жилетку, снятую с сосланного на Соловки барина, молескиновую косоворотку великой войны, а то и суконную рубаху — за отсутствием присутствия чего-то иного. Однако… шпионов ловят на мелочах! Иначе говоря, что позволено юпитеру — никак не к лицу быку. Аборигенам сойдут с рук любые ремки, а вот неверно экипированный старпер-ортодокс из Германии, чью личину я так тщательно косплею, вполне может вызвать ненужные подозрения.
— Ну если ты так настаиваешь… в "Астории", вроде бы, есть лавка со всякими мелочами, — недовольно пробормотал я.
Какая может быть радость с того, что женщина оказалась права? Да еще в столь щекотливом вопросе? Пристегивающийся воротничок, он же крахмальный ошейник офисного клерка. Одно из самых идиотских изобретений культуры начала века, по удобству его можно поставить сразу за носочными подтяжками. Хорошо хоть чертовы резинки не нужны с толстыми зимними носками; покупать же специально для театра туфли я отказался наотрез — подобного авангардизма не требовал ни образ альпийского скупердяя, ни мой здравый смысл.
Ортодоксальная альтернативка со всеми атрибутами – прогрессорством и рояльностью. 1965 год от рождества христова, где-то между Европой и Азией. Все персонажи и события являются вымышленными, возможные совпадения случайны. Образы и действия названных политических деятелей, чьи имена совпадают с реальными персонами также являются вымыслом автора.Наш современник попадает в 1965 год и начинает подыгрывать Шелепину, Семичастному и Ко против Брежнева. Много прогрессорства.
Еще не поздно. Часть II. На распутье. Ортодоксальная альтернативка со всеми атрибутами – прогрессорством и рояльностью. Закончено.Наш современник попадает в 1965 год и начинает подыгрывать Шелепину, Семичастному и Ко против Брежнева. Много прогрессорства.
Ортодоксальная альтернативка со всеми атрибутами – прогрессорством и рояльностью.
Миновал первоначальный шок, охвативший Петра Воронова после его «провала» из 2010 года в прошлое СССР. Тяжелое колесо истории перескочило на рельсы новой реальности, и какой она будет – уже никто не знает. Но жизнь продолжается, на фоне быта и производственных интриг главный герой не устает внедрять компьютерные технологии XXI века в 1967 году. Сложностей на этом пути более чем достаточно, даже простейшие клавиатура и дисплей с трудом укладываются в сознании ученых и инженеров прошлого.Между тем обогащенная знанием о будущем часть руководителей страны окончательно консолидирует политическую и экономическую власть и начинает осторожные реформы.
Угораздило меня попасть из 2010 года в 1965-й! С ноутбуком, RAVчиком и трагическим послезнанием о дальнейшей судьбе СССР! Но судьбы меняются. Вот и мне, русскому инженеру Петру Воронову, многое удалось изменить в этой реальности. Как? Да конечно же срочной, можно даже сказать, досрочной компьютеризацией всей страны. Несколько лет прошло, а СССР уже догоняет капиталистов. Как повернется в дальнейшем судьба моей страны, предсказывать не берусь: реальность-то изменилась. Но надежды на нормальное развитие есть, и одно я могу утверждать твердо: для спасения СССР я сделал все.
Обычный студент, наш современник, в 1926 году. На его пути будет все: тяжелейшие испытания, схватки и погони, встречи с великими людьми, любовь и деньги. Он побывает в Ленинграде, в Хельсинки, в Берлине, в Мюнхене, в Стамбуле, в Одессе и, конечно, в Москве. Он сумеет изменить историю России и мира. И сделает это с предельной, по-настоящему исторической достоверностью.
Музы, которые продаёт Дьявол – ущербные. Эти твари сводят с ума. Они свистят в голове, свистят, свистят!..
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Любовь вашей жизни чересчур идеальна? Приглядитесь к ней повнимательней. А то кто знает с кем вам приходится иметь дело.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)
