Зло - [34]
«Нет, я за тебя. Но не хочу видеть этого».
«Ты мой единственный друг. Ты, пожалуй, тот единственный во всей школе, кто хочет моей победы. Пообещай мне, что придёшь».
«Я обещаю».
«Честное слово?»
«Честное слово».
«Мы увидимся там через четверть часа. Я пройдусь немного, чтобы сконцентрироваться. Пока».
«Пока, Эрик. И удачи тебе».
Он пробежался трусцой по гравиевой дороге, ведущей в направлении нескольких мелких городков и далее в Стокгольм. Останавливался время от времени и растягивался, задирая руки над головой, а потом опустив их к земле. Сделал серию прыжков с полуоборотом и несколько раз высоко поднял колени. Осталось семь минут.
Как получилось, что он вернулся к тому, от чего совсем недавно ушёл, надеясь, что навсегда? Где он сделал ошибку? Мог ли он найти другой путь? Стать таким, как Пьер, и войти в квадрат только для того, чтобы проиграть как можно быстрее? И бегать потом по заданиям четырёхклассников, тщательно избегая ссор? Сейчас всё пошло прахом, по крайней мере, все его миролюбивые планы. Потому что ему предстояло драться. И не в пол или четверть силы, не дать или получить пощёчину и сразу выбросить всё из головы. Драться следовало во всю мощь, а у него даже не было злости. И не в каком-то кошмаре, а наяву. Он чувствовал, как сердце стучит, и наполнял лёгкие воздухом, и сжимал руки в кулаки, сильнее обычного, и держал их перед глазами, и тряс ими, и видел, что это не сон. Его ждал квадрат, и никаких обходных путей. Ведь для него существовала только одна школа, только Щернсберг. И у него остался единственный выход — сражаться за свою школу. И не только ради себя самого, а ради всех остальных униженных и угнетённых. Потому что насилие и произвол не должны побеждать вечно. Им требовалось дать отпор, хотя бы в виде исключения. Чтобы они отстали от него раз и навсегда. И он, пожалуй, мог победить и тем самым сослужить службу всем ученикам реальной школы. Решено: он идет в квадрат не просто для того, чтобы продемонстрировать свою стойкость перед ударами. Он идет побеждать.
Он побежал, не спеша, в направлении здания столовой и перешёл на шаг, когда осталась где-то сотня метров. Из низины, где находился квадрат, слышались крики и пение. Похоже, там собралось много народу.
Когда он подошёл, кворум соответствовал описанию Пьера. Официантки висели на окнах. Четырёхклассники и члены совета стояли на самых хороших местах, а поросший травой холм с другой стороны заполнили ученики реальной школы. Он поискал глазами Пьера и обнаружил его в самом заднем ряду. Подчиняясь внезапной идее, он проложил себе путь наверх под улюлюканье и насмешки публики из реальной школы и добрался до Пьера.
«Послушай, — сказал он, снимая часы. — Ты не позаботишься о них для меня?»
Потом он повернулся и пошёл вниз к рингу. У площадки его встретил один из членов совета с посохом, отделанным серебром.
«Привет, — услышал Эрик. — В любом случае, ты пришёл вовремя. Я — церемониймейстер и должен начать матч. Стой здесь и жди».
Он слегка подтолкнул его к будущему полю битвы, так что Эрик оказался спиной к публике из реальной школы. Оба противника стояли наискось от него спинами к гимназистам.
Церемониймейстер поднялся на площадку и, подняв посох, потребовал тишины.
«Итак, — провозгласил он, — нас ждёт честный бой, и я должен напомнить правила. Ни один из зрителей не имеет права вступить в квадрат ни при каких обстоятельствах. Поднимись сюда, Эрик!»
Эрик шагнул на площадку под улюлюканье всей публики, которая вдобавок прокричала несколько стишков.
«Эрик, я посвящаю тебя сейчас в крысу Щернсберга», — продолжил церемониймейстер и ударил посохом два раза по плечам Эрика.
Общее ликование усилилось, и стишки о крысе растянулись на полминуты. В течение этого времени Эрик не без удивления рассматривал своих оппонентов. На них обоих были кольца и часы. На одном даже пиджак. Неужели он действительно собирался оставаться в пиджаке? Полуботинки?! У одного даже на кожаной подошве? Ремень, рубашка с длинными рукавами на парне без пиджака, трубка в нагрудном кармане у другого… Неужели они не принимали происходящее всерьёз?
«А вот и наши бойцы!» — воскликнул церемониймейстер. Парочка поднялась на бетонную площадку. Оба воздели руки, как боксёры-победители, подарив публике несколько радостных комментариев. Общий восторг усилился, и стишки о том, чтобы дать крысе по морде, повторились в несколько заходов.
«Тем самым я посвящаю вас в экзекуторы, — продолжил церемониймейстер и ударил их серебряным посохом по плечам. — Призываю вас провести хорошую воспитательную работу в истинном духе Щернсберга. Когда я оставлю квадрат, никто не имеет права входить в него, и бой будет продолжаться, пока одна из сторон не выползет оттуда на коленях. Можете начинать!»
Снова зазвучали восторженные крики, церемониймейстер спустился с площадки и встал впереди четырёхклассников и членов совета. Противники Эрика, приняв защитную стойку боксеров, начали двигаться в его сторону. Он продолжал стоять с руками в карманах, не спуская с них глаз. Один, повыше ростом, в рубашке без пиджака, выглядел более худым и имел длинный нос. У второго над поясом выпирал небольшой живот, мешавший ему быстро двигаться. И они по-прежнему держали стойку, как боксёры с фотографий тридцатых годов: правый кулак прикрывал губы, а левый вытянут далеко вперёд на той же высоте. Это представлялось неразумным. Выходит, они не умели драться. Тогда сперва следует напугать их. Страх там лежит почти на самой поверхности. Нужно лишь немного доскрестись до него. Естественно, они ощутили лёгкую неуверенность, увидев, что Эрик не двигается и даже не вытащил руки из карманов. Они приблизились немного, но всё ещё не находились на расстоянии удара. Эрик подождал, пока они подсократили дистанцию, и приступил к осуществлению своего плана.
Ян Гийу (Jan Guillou), один из самых популярных современных писателей Швеции, в своем увлекательном романе создает яркую фреску жизни средневековой Скандинавии. Вместе с главным героем романа, юным Арном, читатель побывает в поместье его отца Магнуса, в монастыре цистерцианцев, на деревенской свадьбе и на тинге, съезде благородных рыцарей, где решается, кто будет королем страны. Роман, переведенный на многие языки мира, в 1988 году был удостоен высшей литературной награды Швеции.На данный момент писателем созданы четыре романа из цикла «Рыцарь Арн», но в России издан лишь первый.Цикл «Рыцарь Арн»:1.
В центре Стокгольма убит сотрудник шведской службы безопасности, возглавлявший отдел по борьбе с терроризмом. К самой неожиданной развязке приводит расследование этого дела, которым занимается суперагент Карл Густав Гильберт Хамильтон - шведский "Джеймс Бонд" по кличке "Coq Rouge".
Суперагенту Карлу Хамильтону по кличке Coq Rouge поручено ликвидировать банду дерзких и жестоких террористов, действующих на территориях разных государств. Для этого он внедряется в преступный мир Гамбурга, затем Сирии и Ливана. Неоднократно подвергая свою жизнь смертельной опасности, герой пройдет все испытания и решит поставленную задачу. Хамильтона ждет очередной орден. Но сам Карл недоволен собой, ведь каждый раз при "вынужденном" применении оружия он испытывает угрызения совести и желание покончить с этой карьерой.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.