Злая игрушка. Колдовская любовь. Рассказы - [115]

— Скажите, Альберто… в тот вечер, когда сеньора Лоайса застигла меня с Ирене в поезде, это вы подстроили?

— Бальдер… Вы никому на свете не верите…

— Не могу верить…

— Но обо мне-то вы судите ошибочно.

— Да, это верно. Но знайте, Альберто, для меня все это очень серьезно. А Ирене я тоже не верю до конца.

Механик поднимает голову.

— Хорошая девушка Ирене?

— Да, Бальдер, Ирене — хорошая девушка. Разве что чуточку горяча.

— Понимаете, Альберто, я очень люблю Ирене.

Альберто на мгновение задумывается, потом говорит:

— Да, я знаю, что с вами происходит. У вас идеалистическое представление о чистоте. Вы забываете о том, что у женщин такие же потребности и стремления, как у мужчин. Но об Ирене вы не думайте ничего плохого. Возможно, она чуточку порывиста, но она всегда жила в доме, под боком у матери. Поверьте, Бальдер, Ирене — девушка хорошая. Я знаю ее с детства. Вполне естественно, что вы сомневаетесь в ней из-за того, что произошло у меня с Зулемой, но здесь — другой случай. Уверяю вас, это так. Будьте благоразумны. У Зулемы ее наследственность, — выросла она в семье отнюдь не почтенной. Отец пил, а мать была женщиной без моральных устоев. Что вынесешь из такой клоаки? У Ирене все было не так, Бальдер, она вас любит.

Бальдер едва заметно усмехнулся.

— По-вашему, любит?..

— Вы еще сомневаетесь! Конечно, любит. Раз эта девушка согласилась поддерживать знакомство с вами, хоть вы и женаты, значит, она вас очень любит. А кроме того, она выросла в семье с высокими моральными устоями. Мать ее — весьма порядочная женщина. Она особа с характером, но строгих правил, и положение, в котором оказались вы с Ирене, ее мучает. Если б я не знал Ирене, я не стал бы вам этого говорить… Но поймите: она мне как дочь… К тому же она всего каких-нибудь три года выходит из дому одна, с тех пор как умер ее отец.

Бальдер кусает губы, чтобы не расхохотаться.

«Он, видно, думает, что женщине надо целый век болтаться на улице, чтобы потерять невинность! Все, что он говорит, — ерунда, пустые слова. Мать — женщина строгих правил! В чем он углядел эти строгие правила?» И Бальдер не сдается:

— У нее был жених…

— Детские игрушки, Бальдер. Он говорил ей о звездах… Они даже не перешли на «ты»… Верьте мне, это было полудетское увлечение.

— Ах, вот как…

Оба молчат. Косой солнечный луч вспыхнул на стене золотистой полосой, с улицы доносится пронзительный гудок автомобиля. Бальдер размышляет:

«Свидетельство этого человека никак нельзя считать надежным подтверждением истины. Если его самого обманула жена, как он может поручиться за поведение другой женщины, которую он и видит-то от случая к случаю? Правда, Зулема не обманула его, а нарушила договор. И еще: если бы сеньора Лоайса придерживалась строгих правил, разве позволила бы она дочери поддерживать знакомство с женатым человеком, который, на ее взгляд, не очень спешит развестись с женой? Но я не обманщик — ведь все, что я думал с самого начала об Ирене и Зулеме, теперь подтвердилось, следовательно, я не обманщик, а обманутый. К тому же, если я и думал о них плохо, меня к этому побуждало поведение Зулемы, Альберто и Ирене. Но вдруг я ошибся в Ирене так же, как ошибся в механике?»

Смертная тоска пригвождает Бальдера к стулу.

«Как извлечь истину из груды видимостей, доказательств, опровержений? Не сам ли дьявол правит этой нечистой игрой? Я не собирался обманывать Ирене. Я люблю ее… А она меж тем меня обманула!» И Бальдер снова меняет тему разговора:

— Странно, что Ирене ничего не знала об отношениях Зулемы и Родольфо. Они же задушевные подруги.

— Не знала. Я спрашивал Зулему, что о ее делах известно Ирене, и она категорически заявила: ровным счетом ничего.

Бальдер пожимает плечами.

У него голова идет кругом от всех раздумий и догадок, он закрывает глаза, чтобы собраться с мыслями. Сомнений нет: он ступил на долгий и сумрачный путь. Спасти его может один господь бог. А меж тем Эстанислао, как и Альберто, пытался заключить договор о взаимной искренности с Ирене — забавно! Он вспоминает, как под сводами вокзала Ретиро, у столба, задал Ирене вопрос: девушка она или нет? И хотя ответ был утвердительным, он до конца ему не поверил. Раньше Эстанислао был убежден, что Альберто не возражает против того, чтобы жена его обманывала, а теперь обнаружил в механике искреннего человека, влюбленного в свою жену, наивного простака, который, как все наивные люди, верит в договоры, верит в искренность. Ирене лгала, как и Зулема. Альберто ручается за честность Ирене, как два дня назад поручился бы за верность ему Зулемы. Все из-за того же неведения. Розовые миражи сумрачного и долгого пути развеялись. Девственная белизна снежной Страны Всех Возможностей сменилась грязью Края Болот. Измазанные, они оба шлепают по трясине под закопченным сажей солнцем, испуская жалобные стоны, словно глухонемые уродцы. Воняет испражнениями, заросли чертополоха щетинятся синеватыми колючками, Ирене и Зулема зовут их издали, старательно машут руками, замаранными дегтем и нечистотами, — и Бальдер восклицает:

— Это ужасно!

— Вы согласны со мной?

Эстанислао в упор смотрит на собеседника. В этот момент Альберто ему ненавистен. Никчемность этого человека — отражение его собственной никчемности, глупость механика — его собственная глупость. Альберто — это его, Эстанислао Бальдера, двойник, и на мгновение Бальдер испытывает жгучий стыд, оттого что он обманут на глазах у тысяч очевидцев, которые могут со смехом заявить: «Этот человек был таким дураком, что поверил в чистоту ловкой распутницы».