Злачное место - [12]
А чем должен был стать завод, новенький, с иголочки, построенный перед самой Хренью, потом чудом уцелевший в произошедшем катаклизме и производящий подобные спасительные препараты? С чудом сохранившимися запасами сырья на год из расчета еще той экономики. С заводом, выпускавшим таблетки по импортной технологии, – пластинки-упаковки легко делились на части, а на каждой упакованной таблетке все равно стояло название препарата, штрих-код – и все такое плюс голограмма в придачу? Эльдорадо и Форт-Нокс в одном лице. Не знаю, как с этим было в Эльдорадо, но в Форт-Ноксе наверняка время от времени заводятся крысы…
– …Я вот не пойму: почему они не пригласят тех же бандитов или городских? У них там ведь и бойцов побольше, и оснастка получше. Ну морф, ну, крутой, ну потеряли бы и половину всего состава – однако ухайдакали бы они его, по-любому… – задумчиво проговорил Кусок.
– Ухайдакали бы или нет – еще большой вопрос, – возразил Крысолов. – Мог бы и просочиться – что, не так? Питерскую «Блондинку» сколько ловили? А тверского «Бабуина»? Сейчас уйдет, а через месяц снова завод встанет?
– Так оставить здесь бригаду… – начал Кусок и осекся.
Крысолов насмешливо посмотрел на него:
– Ага, бригаду, чтобы контролировала здесь все – и одновременно подмяла бы под себя в с е. И кем тогда будет здешнее начальство? Это сейчас они – султаны. Гарем у директора по крайней мере не хуже. Но ладно, приперло бы – пошли бы и на это. И пойдут, если мы не справимся. Вот только ни одна из трех здешних реальных сил – ни бандюки, ни вояки, ни город – не потерпит такого усиления одной из сторон. Плюс у каждой здесь – доля. А что это значит?
– Ежу понятно, – отозвался Банан. – Большая драчка здесь будет.
– А уцелеет ли завод после этого – б-а-альшой вопрос. И если команда любой из сторон морфа прикончит – заплатит здешнее руководство в разы больше, не говоря уже о том, что и влияние все равно утратит. Опять те же яйца, но вид сбоку. Они ж пока типа покойной Швейцарии, нейтральные. За счет чего и стригут всех. Почище чабанов. Они нас потому и позвали, что хотят и дальше нейтральными быть.
– Ладно, с этим разобрались. Вопрос только один: нам это надо? – деловито сказал Сикока.
– Ну вот и давайте думать, – тяжело вздохнул Крысолов.
Артем непонимающе смотрел на них. Такие деньги в руки валятся – и думать? – о чем он простодушно заявил, за что получил сильный щелбан в затылок от подошедшего сзади Банана.
– «Глаза не должны быть шире рта», – слышал такое, молодой? Ты слышал, что Индеец сюда не пошел? А у Индейца, к твоему сведению, жадность почище Плюшкина, но и нюх на дерьмо – овчарки обзавидуются. И раз здесь он не взялся – здесь куча дерьма, в БелАЗ не влезет. Понял теперь? Толку будет, если мы тут ляжем, а ничем твоей деревне не поможем?
– Понял, – проворчал Артем, потирая затылок. – А Плюшкин – он в какой команде, из Питера? Или из «Пламени»?
– Креатив – дерьмо, – констатировал Банан. Возвратившись на койку, он лег на нее, заложил руки за голову и начал что-то негромко насвистывать.
– Да ладно, чего ты привязался, – миролюбиво протянул Кусок. – Ну кому он на хрен нужен теперь, Гоголь этот?.. А чего, кстати, вообще все так завязались с этими таблетками? Нельзя, что ли, презиков понаделать?
– А из чего? – полюбопытствовал Старый. – Каучуковая пальма у нас как-то не шибко произрастает. Старые реставрировать на уцелевших станциях шиномонтажа? Представляю: «Наварка старой резины, развал и схождение…» Да и кроме того: ты когда, еще до Этого, видел последний раз отечественный презерватив? Заводов, чтобы их выпускать, еще задолго до Хрени Этой уже не было, а ближайшие поставки из Китая, по нынешней ситуации, еще ой не скоро ожидаются.
– Даже не в заводах дело, – вмешался Крысолов. – Предположим, «не хлебом единым…», презервативы и из кожи шить можно, кстати, и шьют кое-где, сам видел, точно как и в девятнадцатом веке, – только презервативы и до Хрени на каждом углу продавались, а СПИД и тогда смертельным был, однако ни СПИДа меньше не становилось, ни другой работы у венерологов. – Он подошел к Артему: – Артем, ты, конечно, извини, но тебе туда нельзя… Там серьезная тварь, нам, конечно, шестой нужен, но мы уж постараемся кого-нибудь здесь найти, из более обстрелянных. Да ладно, не сопливься ты. Ну правда, в другой раз – возьмем. И в этот взяли бы, не будь тут какой-то засады.
– Да я на кабана ходил. На секача! – еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, выговорил Артем. – А они тоже, между прочим, оживают.
– Артем… тут не кабан. Ты умеешь стрелять, и я видел это, но… Ладно, пройдемся по поселку, поищем бойца, заодно и посмотрим на ситуацию в целом. Подумаем на свежем воздухе. Свои соображения потом выскажет каждый.
Они вышли из стоящего на отшибе здания, пару раз свернули между домами и вдруг очутились на главной улице поселка. Когда они в него входили, было раннее утро, и народу на улице не было, а теперь Артем смотрел на непривычно большое количество людей – человек двести, не меньше. Он уже и забыл, когда последний раз столько народу видел. Ну пожалуй, как раз тогда, когда те ботинки с матерью-покойницей покупали. А кстати, вон и парень тот, с книжками. Старый и Крысолов тоже подтянулись поближе. Народ подходил к лоткам и деловито копался в книгах. Правда, теперь доля детективов и фэнтези резко сократилась в пользу садово-огородных и прочих им подобных руководств. На глазах у Артема плотный мужик купил невесть каким образом уцелевшую книгу «Ручная коса. Литовка и горбуша» – совсем желтую и потрепанную, но мужик, не скупясь, отвалил за нее две таблетки. Рядом с мужиком стояла женщина с маленькой девочкой – по всей видимости, его жена и дочь. Девочка внезапно громко заплакала:
