Зивелеос - [73]
В соответствии с этим планом и действовал Николай, внося свои дополнения, которые, впрочем, были предусмотрены в рамках «действий по обстоятельствам».
Сейчас Николай летел к Иволгиной Тане. Ей нужна была помощь. Он был, как всегда, в восторге от самого полёта. Осенняя земля с высоты при заходящем солнце выглядела прекрасной. А с земли люди могли видеть проносящееся над ними белое облачко в виде кокона гигантской бабочки. Но мало кто обращает внимание на летящие быстро облака.
Таня, Танечка, Танюша
Николай подлетел к дому Иволгиной на Кутузовском проспекте и опустился на балкон. Дверь в комнату была открыта, но там слышались голоса. У Тани были гости. На город опускались сумерки. Солнце заходило с противоположной стороны дома. Николая не было видно. Он прислушался к разговору. Гости собирались уходить. Судя по голосам, это были такие же молодые девушки, как и Татьяна. Прощаясь, они успокаивали подругу и обещали все быть на суде.
Николай волновался. Необъяснимая сила заставила его лететь к той, кого он спас несколько дней назад. Вчера он встретился с нею под своим настоящим именем. Сегодня ему очень хотелось быть снова Николаем, но абсолютно очевидно было, что возле дома стоят наблюдатели в ожидании появления у Тани Зивелеоса. А появись он как журналист, его бы тут же засекли с непредсказуемыми последствиями. Утренний номер своей газеты с материалами о детской республике и нападением на его квартиру Николай прочитал с удовольствием. Но это подсказало ему, что появление его в нормальном обличии журналиста теперь крайне опасно и потому может ожидаться нескоро. Ускользнуть от майора Скорикова удалось случайно. Понятно, что Самолётова ожидают по месту его командировки. Наверняка оттуда уже звонили с сообщением о том, что журналист у детей не появлялся, что вызовет у сил безопасности дополнительные подозрения. Стало быть, начнут интенсивные поиски в Москве.
Таня вышла провожать подруг. Убрав окружавшее его белое облако, Зивелеос вошёл в комнату. В ней было всё типично для аккуратной девушки, с трудом выходящей из детства. На застеленной розовым одеялом деревянной кровати сидела, распустив широкое платье, большая красивая кукла. Волосы заплетены в две косички, щёки нарумянены, голубые глаза широко раскрыты, глядя в изумлении на странного человека. На верхней крышке пианино вокруг игрушечного столика собралась целая группа странных человечков и маленьких кукол. Рядом возвышалось трюмо, тумбочка которого вполне естественно была заполнена косметикой, несколькими расчёсками, феном.
Николай продолжал рассматривать комнату. Внимание привлекло неожиданное. Над письменным столом на стене висела, прилепленная скотчем фотография Зивелеоса в воздухе, которую сделал Олег Пригоров во время спасения Татьяны. Её не было в газете. Значит, Олег принёс снимок специально для Тани.
Глядя на фотографию, стало смешно. Почему-то ни ему, ни Маше или Тарасу Евлампиевичу не пришло в голову сфотографировать Николая в полёте. Так все увлечены были самим процессом эксперимента, что о рекламе и не подумали. Размышления Николая прервались голосом:
— Здравствуйте. Ну, наконец-то вы здесь.
Николай резко обернулся и приложил палец к губам. Он не хотел, чтобы она произносила имя Зивелеос.
— Не называйте меня, — прошептал он.
В то же время всё тело Николая охватило необычное ощущение беспомощности перед этой бесшумно вошедшей девушкой. Ощущение возникло по причине странно спокойного голоса хозяйки квартиры. Можно было подумать, что она давно ждала появления Зивелеоса и удивлялась его долгому отсутствию. Вспомнилось, как Николай прижимал к себе плачущую девушку, когда она внутренним женским чутьём догадывалась, что Николай и есть Зивелеос, и он с трудом боролся с собой, чтоб не признаться в том, что она права. Тогда Таня плакала. Сейчас всё обстояло иначе.
Она словно всё знала и была давно знакома с Зивелеосом.
— Садитесь, — приказала она, — а я запру дверь, чтобы никто сюда не вошёл. Я специально не закрывала балкон.
Она ждала его. Это было ещё большим счастьем, чем счастье от полёта. Да и ни в какое сравнение не могло войти то, что охватило душу и всё тело, что перехватывало дыхание. Девушка казалась совершенством красоты. И оно, это совершенство, ожидало встречи с ним, начинало им распоряжаться.
— Я просила вас сесть.
Николай сел на стул возле письменного стола.
— Вот и хорошо, — обрадовалась Таня, опускаясь «именно опускаясь, а не садясь, — подумал Николай» на кровать и беря себе на колени куклу.
Николаю пришло в голову, что они обе восхитительно прекрасны — Таня и её кукла — и чем-то похожи друг на друга. И будто стремясь подтвердить ещё больше мысли Николая, Таня начала быстро расплетать косы своей любимицы, затем, дотянувшись до трюмо, взяла с тумбочки одну из расчёсок и стала приводить в порядок длинные золотистые волосы, позволяя им рассыпаться по плечам точно так же, как лежали сейчас волосы девушки.
Они сидели и молчали, прислушиваясь не то к стуку своих сердец, не то к старинным ходикам, висящим на стене, тикавшим непривычно громко в повисшей тишине.
Таня закончила работу над причёской, наклонила куклу на спину, чтобы откинуть волосы. Та одобрительно сказала «ма-ма» и девушка посадила куклу на кровать. Лишь после этого она вопросительно посмотрела на Зивелеоса.
«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».
«Пацаны и пацанки» – сборник рассказов, в которых автору удаётся не только затронуть вопросы культуры, а, скорее, бескультурья, безнравственности в нашей стране, но и показать молодым людям, подрастающему поколению, как несложно стать чище душой, вложить часть своей души в общее светлое будущее – и своё собственное, и всей России, чтобы все мы стали по-настоящему счастливы. Эта книга не может не тронуть сердца тех читателей, которые переживают за происходящее в стране и искренне, как и Евгений Бузни, пытаются изменить мир к лучшему.
«Шпицбергенский дневник» относится к жанру романа, хотя в нем совершенно отсутствует какая-либо любовная коллизия, без которой многие читатели не представляют себе роман. Это не научный труд, но писательские размышления, его исследования человеческих взаимоотношений, приобретающих особое значение на заполярном архипелаге, где русские и норвежцы, находясь за тысячи километров от родных мест, вынуждены жить вместе, сотрудничать, дружить, спорить, любить. Это рассказы очевидца и участника многих описываемых событий, часто трагедийных, интригующих, облеченные в художественную форму.
В романе описываются события нашего времени, главным героем которого является молодой учёный Науков. Роман не является научной фантастикой в прямом смысле, хотя открытия, сделанного учёным, на самом деле не было. Действия в романе разворачиваются так, как если бы это открытие имело место в реальной жизни. Суть его заключалась в том, что придуманное учёным вещество оказало воздействие на миллионы женщин и мужчин, заставившее их первомайской ночью полюбить друг друга и предаться любви, в результате которой все женщины, попавшие под влияние этой любви, независимо от возраста и способности к деторождению, забеременели и должны были родить мальчиков-близнецов. Неоднозначное отношение общества к возможности неожиданного демографического взрыва вызвало и разные диаметрально противоположные действия в отношении учёного.
Некоторые события романа имели место в действительности, тем не менее, отдельные персонажи являются вымышленными. Совпадение фамилий с реальными людьми может быть случайным, а изложенные факты не всегда в точности соответствуют происходившим в жизни эпизодам. Автор просит прощения, если упомянутое будет замечено читателями.
Последние годы жизни державы СССР. Страна накануне коллапса, о приближении которого знают пока лишь единицы. На героиню романа наваливаются новые несчастья. Настенька клянётся себе принимать удары судьбы без слёз и стойко выдерживает судебный процесс по обвинению её в убийстве. С помощью друзей она побеждает, но это был не последний удар. Девушка обретает счастье в семейной жизни тогда, когда митинговые страсти и избирательные кампании делят общество на враждующие стороны.