Зивелеос - [47]
— Не знаю. Вот сам думаю. Не ход ли это конём?
Генерал играл в шахматы слабо (для серьёзной игры требуется и серьёзное время), но выражение «ходить конём» любил, особенно в своих многоходовых комбинациях, как в борьбе с преступным миром, так и в решении задач, связанных с продвижением по служебной лестнице.
Обсудить шахматные варианты Самолётова старшие офицеры не успели. Дежурный доложил о прибытии журналиста.
— Входите, входите, — произнёс генерал, широко улыбаясь навстречу вошедшему, поднимаясь и идя к нему навстречу с протянутой для пожатия рукой.
Майор тоже поднялся, но не осветил своё лицо улыбкой.
— Каким ветром занесло сюда нашу популярную сегодня газету в лице её молодого таланта?
Генерал хотел бы сказать и более цветасто, но уж как получалось. Литературных колледжей или университетов он не кончал. Обменявшись рукопожатиями, все сели за стол.
— Ветер сегодня у всех один, товарищ генерал, — подхватив выражение Казёнкина, ответил с Самолётов и тоже улыбнулся. — Ночное происшествие уже несколько дней не даёт никому покоя. Вот направили к вам разобраться, что делает наша доблестная служба безопасности в плане охраны общественного порядка. Что можно ожидать от наших правоохранительных органов в борьбе с появившимся опять сверх человеком? Хотел получить интервью у генерала Дотошкина, но он в отъезде. Неожиданно узнал, что вы опять на службе, вот захотел встретиться с вами, как со старым знакомым.
— Так могли же пойти в наш пресс-центр, как все. Что именно ко мне?
— Есть одна причина. Но об этом, может, позже?
— Нет уж, давайте начнём с неё. Не так у нас много времени. Майор, надеюсь, вам не помешает? Вы же с ним тоже знакомы?
— Разумеется, товарищ генерал. Вдвоём вам легче будет решить мой вопрос.
— А так у вас вопрос? Ну, слушаем.
— Проблема, собственно говоря, небольшая, но интересная. В ту ночь, когда случилась эта неприятность с дракой на Кутузовском, у меня дома случайно упал телефонный аппарат.
У генерала Казёнкина засосало в желудке. Он понял, что наносится удар по только что сработанной им версии. Испорченный телефон играл в ней важную роль. Был ли он испорчен?
— Как же это он ночью у вас свалился? — с наивным удивлением в голосе спросил Генерал. — Была молодёжная пьянка и кто-то из гостей, пошатнувшись от перепоя, скинул аппарат?
Вопрос был задан не случайно. Генерал знал, что никакой пьянки в квартире Самолётова не было. Больше месяца в телефонном аппарате находилось миниатюрное передающее устройство, фиксирующее всё происходящее в комнате. Устройство было установлено майором Скориковым по заданию генерала ещё при первом упавшем на Самолётова подозрении и повторном осмотре его квартиры. Но за всё время прослушивание не дало ничего интересного. Гости к Самолётову не приходили, сам он в квартире не разговаривал, разве что по телефону, но, главным образом со своей редакцией. Даже с девушкой Машей никаких переговоров не было зафиксировано.
— Нет, зачем же? — не согласился Самолётов с предположением генерала.
— Я не любитель пьянок. Всё было гораздо банальнее. Выходя из ванной, на ходу вытирал голову полотенцем и локтем зацепил аппарат. Он у меня старенький, но не рассыпался. Зато провод оборвался у самого телефона. Пришлось раскручивать корпус и снова подключать. Я в технике специалист небольшой, так что при подсоединении перепутал провода. Ну и когда мне позвонил кто-то, я не услышал ничего, но подумал, что это на линии несработка. Когда же второй раз позвонили, и опять ничего не было слышно, я сообразил, что сам виноват.
Поменял местами концы провода на аппарате и он заработал.
— Понятно, — сказал генерал, внутренне расстроившись оттого, что слова Самолётова проверить не было никакой возможности. — Ну а в чём же проблема теперь, раз аппарат работает? Не это же вас волнует, я надеюсь.
Самолётов кивнул, соглашаясь.
— Разумеется нет. Но, когда я второй раз раскрыл аппарат, то обратил внимание на лишнюю детальку в нём, которую сначала не заметил. Вам ведь известно, что я служил в ВДВ, а там у нас кроме физической подготовки были и некоторые специальные занятия. Знакомили нас, в том числе, немного и с жучками, которые устанавливаются для прослушивания разговоров секретными службами. Я, правда, давно забыл эти уроки: не приходилось в жизни сталкиваться с ситуациями, которые отрабатывались на случай военной обстановки, и не думал, что меня могут прослушивать. А тут смотрю — жучок. Хотел вам сразу принести, да закрутился со срочными заданиями. Журналиста ведь, как волка, ноги кормят.
Самолётов достал из внутреннего кармана пиджака конверт и положил на стол перед генералом, лицо которого внезапно посерело. Майор Скориков опустил голову, уставившись глазами на неизвестно откуда взявшееся на брюках пятно. В конверте, безусловно, лежал тот самый жучок, который был установлен у журналиста. Назревал скандал.
Генерал взял конверт и, не дотрагиваясь пальцами, выбросил устройство на стол. Посмотрев на него, как бы в первый раз видя, наконец, сказал:
— Это любопытно. Действительно, похоже на подслушивающее устройство. Но надо будет проверить. Мы это сделаем срочным порядком. И давно оно у вас, как вы думаете?
«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».
«Пацаны и пацанки» – сборник рассказов, в которых автору удаётся не только затронуть вопросы культуры, а, скорее, бескультурья, безнравственности в нашей стране, но и показать молодым людям, подрастающему поколению, как несложно стать чище душой, вложить часть своей души в общее светлое будущее – и своё собственное, и всей России, чтобы все мы стали по-настоящему счастливы. Эта книга не может не тронуть сердца тех читателей, которые переживают за происходящее в стране и искренне, как и Евгений Бузни, пытаются изменить мир к лучшему.
«Шпицбергенский дневник» относится к жанру романа, хотя в нем совершенно отсутствует какая-либо любовная коллизия, без которой многие читатели не представляют себе роман. Это не научный труд, но писательские размышления, его исследования человеческих взаимоотношений, приобретающих особое значение на заполярном архипелаге, где русские и норвежцы, находясь за тысячи километров от родных мест, вынуждены жить вместе, сотрудничать, дружить, спорить, любить. Это рассказы очевидца и участника многих описываемых событий, часто трагедийных, интригующих, облеченные в художественную форму.
В романе описываются события нашего времени, главным героем которого является молодой учёный Науков. Роман не является научной фантастикой в прямом смысле, хотя открытия, сделанного учёным, на самом деле не было. Действия в романе разворачиваются так, как если бы это открытие имело место в реальной жизни. Суть его заключалась в том, что придуманное учёным вещество оказало воздействие на миллионы женщин и мужчин, заставившее их первомайской ночью полюбить друг друга и предаться любви, в результате которой все женщины, попавшие под влияние этой любви, независимо от возраста и способности к деторождению, забеременели и должны были родить мальчиков-близнецов. Неоднозначное отношение общества к возможности неожиданного демографического взрыва вызвало и разные диаметрально противоположные действия в отношении учёного.
Некоторые события романа имели место в действительности, тем не менее, отдельные персонажи являются вымышленными. Совпадение фамилий с реальными людьми может быть случайным, а изложенные факты не всегда в точности соответствуют происходившим в жизни эпизодам. Автор просит прощения, если упомянутое будет замечено читателями.
Последние годы жизни державы СССР. Страна накануне коллапса, о приближении которого знают пока лишь единицы. На героиню романа наваливаются новые несчастья. Настенька клянётся себе принимать удары судьбы без слёз и стойко выдерживает судебный процесс по обвинению её в убийстве. С помощью друзей она побеждает, но это был не последний удар. Девушка обретает счастье в семейной жизни тогда, когда митинговые страсти и избирательные кампании делят общество на враждующие стороны.