Зивелеос - [42]
Здание службы безопасности, молчаливо взирающее на шумные перекрёстки огромного города, на самом деле гудело как улей от многочисленной информации. Прорабатывались официальные заявления, анонимные сообщения, телефонные переговоры, опросы и беседы, слухи и домыслы, доклады агентов и переписка по электронной почте; составлялись графики перемещения потенциально подозреваемых личностей в моменты появления Зивелеоса перед публикой и в период его неизвестного нахождения; анализировались все произнесенные им слова, как психологами, так и радио акустиками; сопоставлялись стиль написания коротких записок, доставленных от Зивелеоса в редакции газет, со стилем статей всех сотрудников этих редакций, а заодно и близлежащих. Издания со словом «вралька» в названии из расследований исключались, то есть не принимались во внимание вовсе.
Покинувшие Москву беспризорные дети были быстро найдены. Они были далеко не иголками. Но иголкой в стоге сена оказался тот, кто всё это организовал. А что именно?
Дети стекались в одно и то же место и разбивали палаточные лагеря с кострами и песнями вокруг давно неработающего завода домашней утвари. Завод некогда обеспечивал всю страну необходимыми в хозяйстве предметами. С появлением товаров из-за рубежа предприятие постепенно зачахло, люди стали разъезжаться, и некогда прекрасный район с детскими заведениями для семей работников завода, со спортивными сооружениями и другими местами отдыха, превратился в никому не нужное захолустье. Этот район и был облюбован кем-то для детей.
С момента их обнаружения информационный поток усилился. Полковник Глупый (с ударением на последний, а не на первый слог) собственной персоной посетил место обитания сбежавших из столицы подростков. К своему удивлению он увидел здесь чёткую военную организацию. Палаточных лагерей было много, и у каждого было название, своё руководство. Дети оказывались почему-то не очень разговорчивыми с представителями власти, ссылаясь на существующие у них инструкции. Однако удалось установить, что в Москве ребят кто-то снабжал деньгами и билетами с подробной картой путешествия. Кто и как это делал дети либо не знали, либо не хотели говорить.
В каждом отряде руководителями были весьма опытные взрослые люди, которым всё было понятно и просто. Все они оказывались сотрудниками находящегося неподалёку (всего в ста километрах от этого места) детского дома и весь палаточный город называли филиалом упомянутого заведения. Деньги на содержание лагеря, как они сообщали поступали, поступали оттуда.
Не составило труда выяснить, что на расчётный счёт именно этого детского дома поступил один из благотворительных переводов, осуществлённых Рыжаковским по приказу Зивелеоса.
Так что эта часть картины постепенно стала проясняться. Найти криминал в устройстве беспризорников на природе в палатках под флагом детского дома и при отличной организации полковнику Глупому (с ударением на «о») не только не удалось, но и не хотелось. В детстве он с удовольствием читал книги Макаренко о таких же почти заведениях и теперь даже позавидовал тем, кто это организовал.
Но служба требовала продолжать расследование. Не могли узнать главного — кто такой Зивелеос. С этим вопросом генерал Дотошкин направился в академию наук, но не так, как это сделал до него генерал Казёнкин, организовав заседание научного совета, а почти частным порядком непосредственно к академику Сергееву Сергею Сергеевичу, тому самому, что высказал предположение о принципиальной возможности научного открытия, которое использует Зивелеос.
Устроившись в глубоких мягких креслах уютного заставленного книгами кабинета круглолицый улыбающийся генерал не очень молодой с виду, но далеко ещё не старый, и в противоположность ему очень древне выглядевший академик, вели тихую непринуждённую беседу. Разумеется, она записывалась на диктофон генералом, но только лишь в целях экономии времени, которое обычно тратится на движения ручки по бумаге, и для создания сугубо приватной обстановки, лишённой протокольных условностей, а потому способствующей откровенной беседе.
Сначала собеседники пошутили по поводу того, что оба носят имя Сергей Сергеевич, являясь дважды тёзками, затем обсудили удивительно тёплый сентябрь, радующий москвичей и гостей столицы солнечными почти безоблачными днями и всё ещё тёплыми ночами, что очень хорошо ещё и по причине празднования в это время Дня города. Выпили по чашечке кофе, предложенного хозяином к шоколадным конфетам и коньяку, принесенными генералом. Правда, пить коньяк почтенного возраста академик отказался, заявив, что у него особый режим питания, не позволяющий пить алкоголь в любое время.
Наконец, дожевав свою конфету, генерал Дотошкин сказал:
— Сергей Сергеевич, а что вы сами теперь думаете об этом проклятом Зивелеосе? Он мне, откровенно говоря, не даёт спать в буквальном смысле этого слова. На самом деле не высыпаюсь.
Академик неожиданно поморщился, проявив неудовольствие:
— Почему вы используете этот термин «проклятый»? Ну, обобрал этот феномен прожигателей жизни в казино и ночном баре. Так что, проклинать его за это? А вот он девушку спас от рук негодяев. Это ведь здорово! Может, мы должны поклониться ему за то, что он берёт на себя труд бороться с отребьем нашего общества?
«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».
«Пацаны и пацанки» – сборник рассказов, в которых автору удаётся не только затронуть вопросы культуры, а, скорее, бескультурья, безнравственности в нашей стране, но и показать молодым людям, подрастающему поколению, как несложно стать чище душой, вложить часть своей души в общее светлое будущее – и своё собственное, и всей России, чтобы все мы стали по-настоящему счастливы. Эта книга не может не тронуть сердца тех читателей, которые переживают за происходящее в стране и искренне, как и Евгений Бузни, пытаются изменить мир к лучшему.
«Шпицбергенский дневник» относится к жанру романа, хотя в нем совершенно отсутствует какая-либо любовная коллизия, без которой многие читатели не представляют себе роман. Это не научный труд, но писательские размышления, его исследования человеческих взаимоотношений, приобретающих особое значение на заполярном архипелаге, где русские и норвежцы, находясь за тысячи километров от родных мест, вынуждены жить вместе, сотрудничать, дружить, спорить, любить. Это рассказы очевидца и участника многих описываемых событий, часто трагедийных, интригующих, облеченные в художественную форму.
В романе описываются события нашего времени, главным героем которого является молодой учёный Науков. Роман не является научной фантастикой в прямом смысле, хотя открытия, сделанного учёным, на самом деле не было. Действия в романе разворачиваются так, как если бы это открытие имело место в реальной жизни. Суть его заключалась в том, что придуманное учёным вещество оказало воздействие на миллионы женщин и мужчин, заставившее их первомайской ночью полюбить друг друга и предаться любви, в результате которой все женщины, попавшие под влияние этой любви, независимо от возраста и способности к деторождению, забеременели и должны были родить мальчиков-близнецов. Неоднозначное отношение общества к возможности неожиданного демографического взрыва вызвало и разные диаметрально противоположные действия в отношении учёного.
Некоторые события романа имели место в действительности, тем не менее, отдельные персонажи являются вымышленными. Совпадение фамилий с реальными людьми может быть случайным, а изложенные факты не всегда в точности соответствуют происходившим в жизни эпизодам. Автор просит прощения, если упомянутое будет замечено читателями.
Последние годы жизни державы СССР. Страна накануне коллапса, о приближении которого знают пока лишь единицы. На героиню романа наваливаются новые несчастья. Настенька клянётся себе принимать удары судьбы без слёз и стойко выдерживает судебный процесс по обвинению её в убийстве. С помощью друзей она побеждает, но это был не последний удар. Девушка обретает счастье в семейной жизни тогда, когда митинговые страсти и избирательные кампании делят общество на враждующие стороны.