Зивелеос - [23]
В строжайшем секрете держалась придумка генерала Казёнкина по взятию Зивелеоса.
Наступил поздний вечер. По Тверской, называвшейся некогда улицей писателя Горького, сновали журналисты с фотоаппаратами и видеокамерами.
Как ни старались власти сохранить предстоящее событие в тайне, но уж давно известна истина — что знают трое, то узнает весь мир.
Солнце зашло, а в летнее время это явный признак того, что пора на покой, но по Тверской, бывшей улице Горького, продолжали ходить толпы любопытных. Правда и то, что эта улица всегда отличается многолюдием даже глубокой ночью и не обязательно только летом. Некоторые наиболее обеспеченные сотрудниками средства массовой информации не ограничились охватом самой центральной улицы столицы, а разослали своих людей по возможности и в другие не менее центральные части города, то есть на Новый Арбат, бульварное кольцо и некоторые проспекты. Кто знает, что у этого Зивелеоса на уме?
И они были совершенно правы. На то и журналисты.
Зивелеос появился всё-таки неожиданно, хоть и ожидала его вся Москва.
Первый тревожный звонок поступил из ночного клуба, где толстосумы, не испугавшиеся скандала предыдущей ночи, развлекались себе в удовольствие с девочками, танцуя и споря, что лучше пить в больших количествах: коньяк и шампанское или обыкновенную русскую водку, но не разведенную водой сомнительного качества, и чем лучше всё это закусывать: приевшейся давно красной икрой или перепелиными яйцами в майонезе и сопровождаемые той самой перепёлкой-несушкой, выдержанной в красном вине и зажаренной на горячих углях мангала.
Вход, как и выход, в ночном клубе у самой Тверской и почти вплотную с широко известным коммерческим банком, был только один, так что кидаться завсегдатаям и новоявленным клиентам клуба было решительно некуда, когда в дверях неожиданно появился тот, кого именно здесь сегодня не ожидали. Перекрывая опьяневший уже несколько голос оркестра, так вот вдруг зазвучал более мощный голос, заставивший замереть каждого:
— Здесь Зивелеос!!! Прошу всех лечь на пол!
Дабы намерения гостя всем были понятны, Зивелеос вытянул вперёд руку с трубкой и повёл её по кругу над головами. И не надо было быть особенно внимательным, чтобы заметить, как одна за другой легко лопались разноцветные лампочки ажурных бра, украшавших собой стены клуба. Полумрак помещения превратился в полную темноту, и тут включился фонарь в руке Зивелеоса, не простой фонарь, а прожектор с длинным лучом.
Да, это было уже совсем другое представление, резко отличавшееся от предыдущего в казино. Все упали на пол, подчиняясь повторной команде:
— Лежать, я сказал!!! Не рискуйте своими жизнями. Они ещё вам пригодятся.
И пока кто-то на кухне клуба догадался позвонить в милицию, а те сразу передали сообщение в ФСБ, пока генерал искал ближайшую команду «Альфы» для захвата Зивелеоса, он успел сделать своё основное дело — забрать деньги у бармена, отобрать кошельки и сумочки у лежавших на полу членов клуба. Желавших проявить сопротивление не было. Все лежали буквально в шоке.
Когда в дверях с криком «Всем не двигаться! Оставаться на месте!» появились мощные фигуры солдат группы захвата, Зивелеос заканчивал опустошение толстого кожаного портмоне. Отбросив в сторону ненужный уже бумажник, он поднял голову на военных людей, выставивших вперёд свои автоматы.
— Я прошу вас, ребята, — загремел он своим мощным голосом, — не тратьте свои патроны на бессмысленную стрельбу. Вы можете случайно убить кого-то, а подумают на меня. И не суетитесь. Я всё равно уйду.
С этими словами Зивелеос выключил свой фонарь. Темноту подвального клуба, у которого не было даже окон, выходящих на улицу, скрадывал теперь лишь свет, пробивающийся из коридора, ведущего на кухню и другие подсобные помещения.
Вдруг в том месте, где только что стоял Зивелеос, вспыхнул голубым сиянием большой овал или точнее кокон, разливший голубой свет по всему залу. Лежавшие на полу люди подняли головы и застыли в изумлении. Огромный кокон начал подниматься медленно вверх, затем наклонился и двинулся по воздуху прямо к выходу, навстречу дулам автоматов.
Поражённые увиденным солдаты в страхе расступились, и сияющий, но совершенно непрозрачный, кокон направился в дверь и вверх по лестнице. Вот тут-то его и ожидал сюрприз генерала Казёнкина.
Блестящая мысль пришла генералу в самый критический момент. Так, наверное, и выигрываются сражения теми, кто способен в самую нужную, в самую, может, трудную минуту найти единственно правильное решение. Когда ему доложили о новом письме Зивелеоса в редакцию газеты, он не стал задумываться о том, почему и каким образом попало это письмо снова в партийную газету. Об этом можно было подумать позже. Сейчас же важно было задержать это неизвестное создание, схватить его любыми способами.
Генерал рассуждал так: этого Зивелеоса не смогли взять голыми руками опытные мастера рукопашного боя. Что-то препятствовало им. Его не смогли достать пули самого современного автомата на очень короткой дистанции. Тоже что-то мешало. Возможно это гипноз. Возможно ещё какой-то фокус. Главное то, что те, кто его хотят поразить, осуществить своё желание не могут. Требуется какой-то другой метод, который бы исключал, так называемый, человеческий фактор. Хорошо было бы направить на него робота, но, во-первых, таковых мало, а полицейские роботы существуют пока только в американских фильмах-боевиках. С учёными генерал посоветоваться пока не успел, хотя и направил к ним своих людей прозондировать почву. И тут Казёнкину пришла внезапно мысль, от которой он готов был весело запрыгать. Ему вспомнился недавно показанный по телевидению фильм «Человек-амфибия», в котором юношу вылавливали из воды прочной сетью. Да, сеть и только она нужна была генералу.
«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».
«Пацаны и пацанки» – сборник рассказов, в которых автору удаётся не только затронуть вопросы культуры, а, скорее, бескультурья, безнравственности в нашей стране, но и показать молодым людям, подрастающему поколению, как несложно стать чище душой, вложить часть своей души в общее светлое будущее – и своё собственное, и всей России, чтобы все мы стали по-настоящему счастливы. Эта книга не может не тронуть сердца тех читателей, которые переживают за происходящее в стране и искренне, как и Евгений Бузни, пытаются изменить мир к лучшему.
«Шпицбергенский дневник» относится к жанру романа, хотя в нем совершенно отсутствует какая-либо любовная коллизия, без которой многие читатели не представляют себе роман. Это не научный труд, но писательские размышления, его исследования человеческих взаимоотношений, приобретающих особое значение на заполярном архипелаге, где русские и норвежцы, находясь за тысячи километров от родных мест, вынуждены жить вместе, сотрудничать, дружить, спорить, любить. Это рассказы очевидца и участника многих описываемых событий, часто трагедийных, интригующих, облеченные в художественную форму.
В романе описываются события нашего времени, главным героем которого является молодой учёный Науков. Роман не является научной фантастикой в прямом смысле, хотя открытия, сделанного учёным, на самом деле не было. Действия в романе разворачиваются так, как если бы это открытие имело место в реальной жизни. Суть его заключалась в том, что придуманное учёным вещество оказало воздействие на миллионы женщин и мужчин, заставившее их первомайской ночью полюбить друг друга и предаться любви, в результате которой все женщины, попавшие под влияние этой любви, независимо от возраста и способности к деторождению, забеременели и должны были родить мальчиков-близнецов. Неоднозначное отношение общества к возможности неожиданного демографического взрыва вызвало и разные диаметрально противоположные действия в отношении учёного.
Некоторые события романа имели место в действительности, тем не менее, отдельные персонажи являются вымышленными. Совпадение фамилий с реальными людьми может быть случайным, а изложенные факты не всегда в точности соответствуют происходившим в жизни эпизодам. Автор просит прощения, если упомянутое будет замечено читателями.
Последние годы жизни державы СССР. Страна накануне коллапса, о приближении которого знают пока лишь единицы. На героиню романа наваливаются новые несчастья. Настенька клянётся себе принимать удары судьбы без слёз и стойко выдерживает судебный процесс по обвинению её в убийстве. С помощью друзей она побеждает, но это был не последний удар. Девушка обретает счастье в семейной жизни тогда, когда митинговые страсти и избирательные кампании делят общество на враждующие стороны.