Зивелеос - [22]
Сама же «Московская невралька» сообщила сенсационную новость о том, что Федеральная служба безопасности превышает свои полномочия, занимаясь прослушиванием домашних телефонов сотрудников редакции газеты, и что это напрямую связано с делом Зивелеоса, к которому данная газета не имеет отношения, хотя и получила большую сумму денег с письмом от самого Зивелеоса. Деньги, как сообщалось в газете, редакция вернула государству, а потому всех спонсоров будет продолжать благодарить за оказываемую посильную материальную помощь. При этом тираж газеты увеличился в пять раз, и, тем не менее, был весь раскуплен в считанные часы.
В газете рассказывалось о том, что главному редактору газеты и некоторым другим сотрудникам пришлось провести почти весь день в ФСБ в связи с упомянутым событием, а потом опять всю ночь сидеть над подготовкой нового выпуска.
Весь день телефоны редакции не переставали звенеть. Звонили со всех концов страны со словами сочувствия и поддержки, с просьбами рассказать подробности.
В здании на Лубянке телефонов было гораздо больше, чем в редакции «Московской невральки», но и они трезвонили непрерывно с высказываниями негодования по поводу притеснения журналистов и с требованиями навести порядок в стране.
Когда около семи часов вечера ответственный дежурный ФСБ, утомлённый непрекращающимися звонками, устало поднял трубку в очередной раз и хотел заученно ответить: «Да, да всё знаем, занимаемся, примем меры», он вдруг услышал то, что сразу отрезвило его затуманенный однообразием мозг.
Звонили из газеты «Невралька России». Там неизвестно откуда получили письмо от Зивелеоса, в котором сообщалось, что в самое ближайшее время он нанесёт визит к крупнейшему коммерческому банку, расположенному в центре Москвы.
А вышло всё так. На стол главного редактора «Невральки России» по ошибке, а не специально, попал конверт, адресованный главному редактору «Московской невральки». Редакции двух газет располагались в одном здании, но на разных этажах. Курьер, как случалось не раз, перепутал этажи и редакции. Вот и всё.
Но и главный редактор «Невральки России» не обратил внимание на фамилию в адресе. В России ведь принято сначала писать должность, потом название газеты, а затем уж фамилию. Так что пока до неё дойдёшь в каждом письме, работать некогда будет. Прочитал Парфёнов Пётр Ананьевич, что письмо адресовано главному и открыл конверт, а там прочитал буквально следующие строки:
«Уважаемый Семён Иванович!
Весьма опечален тем, что Ваша редакция отдала деньги, предназначавшиеся развитию Вашей газеты, в государственные структуры, которые не заинтересованы в успехе вами провозглашаемых идей. Поэтому деритесь теперь сами, а я позволю себе найти другой способ оказания материальной и любой другой помощи народу, экспроприируя незаконно полученные капиталы.
Уведомляю вас о том, что сегодня же через несколько часов после получения Вами этого письма я нанесу визит к одному из крупнейших коммерческих банков столицы.
Зивелеос»
Вполне понятно, что Пётр Ананьевич испугался и оттого, что совершенно случайно открыл не предназначавшийся ему конверт, и оттого, что оказался ввязанным в неприятную историю. В то, что было вчера с «Московской невралькой», он оказался посвящённым в числе первых. Никто, конечно, не удивится, если узнает, что главный редактор Парфёнов немедленно позвонил главному редактору Никольскому и они встретились.
Посовещавшись тет-а-тет, они собрали самых ключевых, самых ответственных лиц своих редакций и теперь уже вместе с ними опять обсудили создавшуюся ситуацию. С точки зрения интересов газет правильнее было бы умолчать о готовящемся ограблении, но послать на предполагаемое место события своих опытнейших репортёров. Новая сенсация была бы освещена только этими двумя газетами, что подняло бы их тиражи небывало. Однако, как справедливо заметил Самолётов, приглашённый тоже на это совещание в порядке исключения, как человек, получивший похвалу от самого Горюшкина и сумевший яростно сопротивляться самому генералу Казёнкину, последствия такого поведения для обеих редакций могут оказаться весьма плачевными, так как обе будут обвинены в сговоре. Самолётов предложил поставить в известность только дежурного ФСБ, с чем все и согласились.
Нужно ли говорить, что в Москве коммерческих частных банков хоть пруд ими пруди? Хорошо это или плохо, не нам судить. Известно только, что владельцы их вошли в число богатых, а страна в число бедных. Однако, что есть, то есть. И понятное дело, все банки стремились оказаться в центре, а удалось лишь самым богатым и проворным. И к какому же банку в центре хотел нанести визит Зивелеос?
Этот вопрос поднял всех, как стало принято говорить, на уши. Ходить на ушах, правда, никому никогда не удавалось, но так говорят на Руси, а на ней чего только не говорят? Впрочем, сейчас было не до филологических рассуждений.
Ответственный дежурный ФСБ поставил в известность начальника смены, тот позвонил начальнику отдела, а уж он доложил генералу Казёнкину, который вызвал немедленно майора Скорикова, как эксперта по вопросу о Зивелеосе, и полковников с подполковниками всех подчинённых служб. Проинформировали министра, тот поднял всю милицию. Для обеспечения взятия Зивелеоса вызвали несколько групп захвата из команды «Альфа». Все частные банки, а заодно и государственные, центральные и на всякий случай периферийные были срочно закрыты, деньги спрятаны в сейфы, сотрудники оставлены на местах для несения дежурства, у входов выставлены усиленные наряды милиции, по улицам начали патрулировать военные с полной походной выкладкой.
«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».
«Пацаны и пацанки» – сборник рассказов, в которых автору удаётся не только затронуть вопросы культуры, а, скорее, бескультурья, безнравственности в нашей стране, но и показать молодым людям, подрастающему поколению, как несложно стать чище душой, вложить часть своей души в общее светлое будущее – и своё собственное, и всей России, чтобы все мы стали по-настоящему счастливы. Эта книга не может не тронуть сердца тех читателей, которые переживают за происходящее в стране и искренне, как и Евгений Бузни, пытаются изменить мир к лучшему.
«Шпицбергенский дневник» относится к жанру романа, хотя в нем совершенно отсутствует какая-либо любовная коллизия, без которой многие читатели не представляют себе роман. Это не научный труд, но писательские размышления, его исследования человеческих взаимоотношений, приобретающих особое значение на заполярном архипелаге, где русские и норвежцы, находясь за тысячи километров от родных мест, вынуждены жить вместе, сотрудничать, дружить, спорить, любить. Это рассказы очевидца и участника многих описываемых событий, часто трагедийных, интригующих, облеченные в художественную форму.
В романе описываются события нашего времени, главным героем которого является молодой учёный Науков. Роман не является научной фантастикой в прямом смысле, хотя открытия, сделанного учёным, на самом деле не было. Действия в романе разворачиваются так, как если бы это открытие имело место в реальной жизни. Суть его заключалась в том, что придуманное учёным вещество оказало воздействие на миллионы женщин и мужчин, заставившее их первомайской ночью полюбить друг друга и предаться любви, в результате которой все женщины, попавшие под влияние этой любви, независимо от возраста и способности к деторождению, забеременели и должны были родить мальчиков-близнецов. Неоднозначное отношение общества к возможности неожиданного демографического взрыва вызвало и разные диаметрально противоположные действия в отношении учёного.
Некоторые события романа имели место в действительности, тем не менее, отдельные персонажи являются вымышленными. Совпадение фамилий с реальными людьми может быть случайным, а изложенные факты не всегда в точности соответствуют происходившим в жизни эпизодам. Автор просит прощения, если упомянутое будет замечено читателями.
Последние годы жизни державы СССР. Страна накануне коллапса, о приближении которого знают пока лишь единицы. На героиню романа наваливаются новые несчастья. Настенька клянётся себе принимать удары судьбы без слёз и стойко выдерживает судебный процесс по обвинению её в убийстве. С помощью друзей она побеждает, но это был не последний удар. Девушка обретает счастье в семейной жизни тогда, когда митинговые страсти и избирательные кампании делят общество на враждующие стороны.