Зита и Гита - [40]

— Да, похожа на нее, пожалуй, — со вздохом подтвердил Рави и спросил: — А знаете, что я вам скажу?

— Что же? — поинтересовалась Гита.

— А…а, — тянул Рави и, наконец, решившись, сказал: — Не стоит терять времени. И пока не приехали мои родители, все-таки оденьтесь как-то иначе. Сари все же привычнее.

— Сари? — переспросила Гита.

— Да, сари.

Когда они поднялись наверх, Гита спросила:

— Рави, вы хотите меня переодеть для того, чтобы я выступила перед вами, потанцевала, да?

Рави поначалу опешил, но тут же пришел в себя и ответил как можно серьезнее:

— Как вы могли так подумать? Просто не надо так часто поражать моих престарелых родителей: то вы экстра-стиль, то цыганка! Зачем же это? Не стоит, Зита!

Гита не говорила ему своего имени, и то обстоятельство, что Рави назвал ее Зитой, несколько ее озадачило.

«Может быть, он ослышался, когда смотрел мое представление? А не связано ли это с той Зитой, которую ищут и которая так похожа на меня?» — размышляла Гита. Но эти мысли тут же вылетели из ее головки, и она весело воскликнула:

— А отчего это вам не нравится мое платье? — она подбоченилась и отставила в сторону красивую ножку.

— Очень нравится. Но я все-таки прошу вас переодеться, Зита. Мне не хочется травмировать лишний раз воображение моих родителей, — убеждал ее Рави. — Вы не согласны?

— Нет, я согласна, — весело ответила Гита.

— Это комната моей младшей сестры, — объяснял он, — она недавно вышла замуж и уехала за границу. Там, где она живет, сари не носят, наденьте то, которое вам понравится, — и Рави открыл шкаф.

Гита была поражена количеством и красотой нарядов.

— Надеть? — удивленно спросила она и, несколько помедлив, решилась.

— Ну хорошо, я посмотрю, — и она решительно двинулась к шкафу.

Не заметив лежавший на полу конек, она нечаянно наступила на него; нога ее «поехала», и она непременно упала бы, если бы Рави вовремя не подхватил ее.

Окажись в его объятьях другая девушка, он, вероятно, смутился бы. Но сейчас, глядя на эту юную колдунью, он счастливо рассмеялся и почувствовал, как невыразимо нежное чувство к ней шевельнулось в его сердце.

— Конек! — сказал он.

— Конек? — удивилась Гита.

— Роликовый, — пояснил Рави.

— Кроликовый?! — еще больше удивилась она.

— Да нет, роликовый конек для катания. Их надевают прямо на обувь, закрепляют и потом ездят на них, — смеясь, объяснил Рави и с сожалением отпустил Гиту.

— А…а, ездят, интересно, — понимающе тянула Гита.

— Да. Как-нибудь мы сможем покататься. А теперь вам пора переодеваться, а я пойду вниз, посмотрю, не появились ли родители, — с этими словами Рави еще раз взглянул на Гиту и осторожно закрыл за собой двери.

Гита поспешно сняла свое платье и облачилась в легкое, тонкое сари цвета небесной лазури.

«Умению одеваться Гиту учить не надо. Она актриса и богиня, она делает это с профессиональной ловкостью и тщательностью», — думала она.

Через несколько минут Рави поднялся наверх и постучал.

Гита открыла дверь.

Увидев ее, Рави лишился дара речи.

Перед ним стояла необыкновенно милая и прелестная юная дева, словно сошедшая с чистого весеннего облака.

Лазурно-голубое сари, затканное серебряными цветами, облекало ее гибкую обольстительную фигуру.

За окном раздался негромкий сигнал клаксона.

— А вот и мои родители приехали, — опомнившись, сказал Рави и добавил: — Я спущусь их встретить, а вы пока походите по комнате, чтобы привыкнуть к сари: в нем надо делать шаги покороче.

Он вышел.

— Здравствуй, мама, здравствуй, отец, — поприветствовал Рави родителей с легким поклоном.

— Здравствуй, сын, — улыбаясь, ответил отец и поправил очки в массивной роговой оправе.

— Давно приехал? — мягко спросила мать.

— Не очень.

— Садовник сказал, что с тобой была девушка, — с нотками волнения в голосе заметила мать.

— Разве? Да, мама, я вспомнил, — оправдывался Рави, как набедокуривший школьник, — Зита, это Зита. Я встретил ее по дороге, совсем случайно!

— И ты привез сюда эту Зиту? — удивился отец.

— Отец, мама, она не такая, как мы о ней думаем! Она другая! Абсолютно! — стал убеждать Рави родителей.

Мать и отец переглянулись. Они заметили, что их сын совершенно переменился. Они не помнят его таким возбужденным, сияющим и радостным, пожалуй, с отроческих лет.

— Мы уже видели, какая она, — равнодушно бросил отец.

— В тот день для нас было устроено небольшое представление, — объяснил Рави.

— Не может быть! — удивилась мать.

— Да, мама, именно так. И сегодня она показалась мне совсем иной. Это поразительно, поверь мне. Очаровательнее девушки я не видел! Бывает же так!

Мать и отец молчали, осмысливая вдохновенную речь сына.

— Не знаю, как убедить вас. На словах этого не расскажешь! — возбужденно продолжал Рави.

— Ну так не томи, покажи нам свою красавицу в ином свете! — поторопил его отец.

— Сейчас! — обрадовался Рави и легко взлетел вверх по лестнице.

Он постучал в дверь и, робея, вошел. Гита, в ожидании его, расхаживала по комнате. Рави двинулся по направлению к ней, но, наступив на конек, упал и весело рассмеялся.

— Конек? — с веселой издевкой спросила Гита.

— Конек! — радостно отозвался растерявшийся Рави. — Их надевают…

— Надевают на ноги и катаются, — подхватила Гита.