Зимой змеи спят - [28]

Он вновь потянулся к фотографии. Так, в который раз сказал он самому себе. Давай попробуем рассуждать логически, абстрагируясь от всего, что мешает нашим умопостроениям.

… Что может нам дать фотография? Какие сведения о человеке? Да ничего явного:

Неизвестный может быть кем угодно, потому что нет у него никаких признаков, позволяющих определить его профессию, интересы, склад характера и наличие семьи.

Вроде бы есть такая наука (кое-кто полагает ее лженаукой) физиогномистика, с помощью которой пытаются определить что-то по лицу человека, но, насколько не изменяет память, сведения эти относятся, скорее, к складу характера индивидуума, а это нам мало что дает. Только потеряешь время на поиск специалиста по физиономиям…

… А что, если попытаться оттолкнуться от самого снимка? Тебе почему-то еще не приходил в голову вопрос, кто, когда, где и как мог его сделать, а ведь это может говорить о многом… Одно дело, если Неизвестного снимали скрытой камерой на расстоянии в несколько сотен метров в ходе слежки, и совсем другое — если это был чисто дружеский снимок, подаренный на память, возможно, даже с дарственной надписью… В любом случае, надо найти господина фотографа…

«Вот оно что!», сверкнуло в утомленном мозгу Ставрова. Я шел до этого по ложному пути. Я пытался сделать какие-то выводы о самом Неизвестном, а нужно было делать умозаключения о снимке и об его авторе!..

На следующий день Ставров отправился в фотолабораторию своего родного Института и продемонстрировал фотографию Неизвестного пожилому мастеру, которого все звали дядей Гошей. Двух минут дяде Гоше хватило, чтобы заключить, что снимок сделан профессиональной камерой типа «Никон» и не с натуры, а с другого снимка, причем, скорее всего, опубликованного в газете. При этом, по словам дяди Гоши, снимок представлял собой лишь увеличенную часть кадра оригинала, так называемую «вырезку».

Пораженный столь уверенным выводом, Георгий осмелился поинтересоваться аргументами в пользу данной версии, но дядя Гоша обрушился на него всей мощью своего авторитета, заслуженного им за почти четверть века работы в фотолаборатории. «Видишь, фон как бы размыт? — напирал он на Ставрова. — А что зерно не соответствует контрастности бумаги, тебе ни о чем не говорит?.. В общем, гони кубок или пошел вон!» (кубком дядя Гоша именовал всё, что вмещало в себя больше поллитры спиртного)…

Ставров взял отгул и закопался в зал периодики Государственной библиотеки, где принялся изучать центральные и столичные печатные издания. Задачка была из разряда весьма трудоемких, потому что число источников доходило до тысячи, да и временные рамки оставались неопределенными, хотя про себя Георгий принял решение ограничиться для начала двумя последними месяцами. Неизвестно, сколько времени у него ушло бы на поиск нужного снимка, и Ставров уже мысленно дал себе зарок обратиться к Заказчику с просьбой о продлении срока задания, но тут ему неожиданно повезло. В скромной газетке, выпускаемой в одном из столичных административных округов, он нашел не только оригинал того снимка, с которого была переснята заветная фотография, но и целую статью о Неизвестном. Прочитав ее, Георгий испытал нечто вроде шока.

Статья называлась незатейливо, но информативно: «На страже спокойствия жителей района», и посвящена она была будням рядового ОВД, начальником которого был майор милиции Владимир Анатольевич Звягинцев, он же — Неизвестный…

Ставров срочно связался с Заказчиком по телефону, чтобы сообщить ему о том, кем является руководитель подпольной наркосети. Но в ответ услышал невозмутимое: «Ну что ж, поздравляю вас, Георгий Анатольевич, с успехом. Но это лишь завязка сюжета, за которую нужно как следует потянуть… Вам остается решить проблему двухсотого варианта». Георгий похолодел. «Вы уверены, что хотите этого?», спросил он своего собеседника. Тот, судя по голосу, усмехнулся: «Подобные вопросы обычно задают джентльмены проституткам перед тем, как лечь с ними в постель… Неужели вы так плохо меня узнали за время нашего знакомства, раз считаете, что я решил пошутить?» — «Нет, но, может, все-таки есть какие-то другие способы… решения вопроса?», растерялся Ставров. «Никаких „но“! — отрезал Заказчик.

— Вариант двести — и точка!». — И он бросил трубку.

Только этого мне еще не хватало, подумал Ставров. Одно дело — убивать нуворишей, «крутых» наркодельцов и прочую нечисть, за смерть которых следует опасаться возмездия лишь от каких-нибудь группировок, и совсем другое — покуситься на жизнь человека в милицейских погонах, находящегося на страже закона и, в свою очередь, охраняемого этим самым законом. Если не смертная казнь, то лет пятнадцать точно будет светить за такое убийство!..

В то же время отказаться от задания Ассоциации было чревато, и не столько за себя Ставров опасался, сколько за жену и дочь. Оставалось только «стиснуть зубы да терпеть», как пел в свое время Высоцкий. И еще надеяться на то, что когда-нибудь удастся вырваться из этого порочного круга, в который его втянула Ассоциация…

На следующий день Георгий занялся майором Звягинцевым вплотную, взяв его под наблюдение. И вскоре испытал второй шок, не слабее первого.