"Зимняя война" - [8]
Центр тяжести операций белофиннов был поставлен на ближнем бое, на организации, главным образом, ружейно-минометного огня, использовались легкие подвижные подразделения. Наши части оказались неподготовленными для боев на лыжах, были малоподвижными, тяготели к дорогам. Порой боевой обоз вытягивался “кишкой” на 10 км. Спасало нас отсутствие у финнов авиации.
Вот что писал о русском бойце финский генерал К. Маннергейм: “Русский пехотинец храбр, упорен и довольствуется малым, но безынициативен. В противоположность своему финскому противнику, он привык сражаться в массах. Но если он оказывается вдалеке от командира и теряет связь со своими товарищами, то не в состоянии действовать самостоятельно. Поэтому русские и прибегали, особенно в начале войны, к наступлению большими массами, которые огнем нескольких хорошо расположенных пулеметов скашивались вплоть до последнего человека. Несмотря на это, наступление продолжали волнами, следовавшими одна за другой, с теми же результатами. Особо следует сказать в связи с этим о необыкновенном умении русских закапываться в землю. Этим искусством они владеют в совершенстве, и казалось, что они берутся за лопату совершенно инстинктивно. Вообще они мастера саперного дела”
Первое, с чем мы столкнулись - это с отсутствием организации технического обслуживания на марше. Только отдельные танки роты прибыли на сборный пункт в назначенное время. Остальные растянулись по всему пути следования до самой границы. Мой командирский танк выходил из строя дважды в связи с поломкой пустяковой детали карбюратора, в запасе которой не оказалось. Приходилось долго ждать техническую помощь. Связь с ремонтным взводом отсутствовала. Не будет преувеличением сказать, что экипажи танков были предоставлены сами себе. В большинстве случаев выручала солдатская смекалка и изобретательность. Когда все 17 танков роты прибыли к месту назначения, первые эшелоны 54-й стрелковой дивизии уже перешли границу Финляндии.
Продвижение наших войск по территории Финляндии вначале проходило без активного сопротивления противника. По мере углубления оно росло, главным образом, со стороны небольших подвижных финских пехотных подразделений. Затем продвижение замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Нам удалось продвинуться примерно на сорок километров.
Все труднее стало подвозить боеприпасы, продовольствие и другое имущество. Действовала, да и то с перебоями, единственная узкая дорога, по бокам которой глубокие снега, болота и лес. На этой дороге трудно разъехаться грузовым автомобилям. Финны довольно легко и почти безнаказанно, из хорошо замаскированных позиций организовывали заторы караванов грузовых автомобилей. Тактика эта в известной мере типична. С опушки леса финские лыжники выводили из строя передние и задние машины, в результате чего караван останавливался. Потом огнем из винтовок, пулеметов расстреливали и сжигали машины с боеприпасами, продовольствием, обмундированием, цистерны с горючим и убивали водителей машин. Первое время команд, охраняющих обоз, вовсе не было. Иногда приходилось усиливать охрану, выделять для этого танки. Мне не раз приходилось выполнять эти задания. Надо сказать, и это не всегда решало проблему.
Наступление наших войск велось, по существу, с открытыми флангами, чем воспользовался противник. Продвигаясь вглубь страны, мы не укрепляли занятую территорию.
Дорога, по которой велось наступление и осуществлялось питание всем необходимым наших войск, подобно слабому ручейку, едва поддерживала боеспособность ушедших вперед частей. Все это проходило под недремлющим оком подвижных финляндских подразделений.
Именно в такой обстановке воевала не только наша 54-я, но и 44-я дивизия, что и явилось одной из причин трагедии, случившейся вначале с 44-й, которая действовала несколько севернее нашей дивизии.
В период сильных морозов финляндские войска сумели не только остановить продвижение 44-й дивизии, но расчленить ее на отдельные части. Затем они окружили эти группы и уничтожили.
Естественно, командование 9-й армии принимало меры оказания помощи, да и сами окруженные подразделения активно защищались, однако силы были слишком неравными.
В результате, по официальным данным, потери 44-й стрелковой дивизии составили 79 орудий, 37 танков, 130 станковых пулеметов, 150 ручных пулеметов, 6 минометов, 150 автомобилей, все радиостанции, весь обоз. Из окружения вышла только половина личного состава, причем 40 процентов без оружия. Раненных и обмороженных - 1057 человек. От дивизии остался только артиллерийский полк и медико-санитарный батальон.
Стало известно, что начальник главного политического управления Красной Армии Мехлис, конечно, с ведома Москвы устроил над командованием дивизии военно-полевой суд. После 50-минутного разбирательства командир дивизии, начальник штаба и начальник политического отдела были расстреляны перед строем.
Примерно такая судьба ожидала и 54-ю дивизию. Причины одни и те же: не только несовершенство тактики ведения войны, но и недостаточно обученный личный состав, слабая защищенность от суровых зимних условий и, может быть, медлительность в оказании помощи со стороны командования армии.
