"Зимняя война" - [6]

После войны мне стал известен текст приказа номер один главнокомандующего оборонными силами Финляндии маршала К.Г. Маннергейма. Вот его неофициальный перевод: “Президент республики 30 ноября 1939 года назначил меня главнокомандующим оборонительных сил Финляндии.

Славные солдаты Финляндии! Я принимаю это поручение в момент, когда враг вновь наступает на нашу страну. Доверие руководства -первая предпосылка успеха. Вы знаете меня, я знаю вас и знаю, что каждый из вас готов выполнить свой долг, не щадя жизни.

Эта война является ни чем иным, как продолжением и завершением нашей гражданской войны.

Мы сражаемся за дом, веру и Отечество.

Маннергейм”

В приказе нельзя не отметить исчерпывающую простоту, доступность для понимания, ясность цели. В нем чувствуется сдержанность сильного, мужественного воина, патриота своей страны, военачальника, верящего в своих солдат.

План наступления Красной Армии предусматривал нанесение главного удара на Карельском перешейке, где находилась оборонительная “Линия Маннергейма”. В результате этого должны были быть разгромлены основные силы финляндской армии. Кроме того, планом намечалось ведение боевых действий севернее Ладоги на Петрозаводском, Ре-бельском, Ухтинском, Кандалакшском направлениях. Эти операции, кроме стратегических целей - продвижения к Ботническому заливу, дол-жны были играть роль сковывания сил противника.

Здесь, наверное, уместно сказать, каким образом я оказался в состаВе войск, направленных в Финляндию для участия в боевых действиях. Я не был кадровым военным, и в армию меня призвали из запаса в сентябре 1939 г. Имея звание лейтенанта танковых войск, в качестве командира танкового взвода я получил назначение в 39-ю танковую бригаду, которой командовал Дмитрий Данилович Лелюшенко, будущий генерал армии.

В ноябре 1939 года наша танковая рота была придана 54-й стрелковой дивизии, направленной в район боевых действий. Северным нашим соседом была 44-я стрелковая дивизия, действовавшая на Ухтинском направлении. Танк Т-26, состоявший у нас на вооружении, был устаревшей конструкции, весьма серьезно изношен, со слабой броней. Он имел пушку 45 мм и пулемет. В условиях Финляндии его применение весьма ограничено, и по этой причине финны не ожидали появления танков в этом районе.

В первый период у них не было противотанковых пушек, и они ограничивались стрельбой из пулеметов, винтовок, что, естественно, не причиняло какого-либо вреда танкам. Находившимся внутри слышны было только дробные удары пуль. Отлетала краска с брони машины, тем и кончалось дело.

Вскоре у финнов появились противотанковые пушки 37 мм, которые своими снарядами при прямом попадании прошивали броню нашего танка, как горячий нож сливочное масло.

Как показала практика боевых действий, сама природная обстановка в Финляндии оказалась противотанковой. Незамерзающие болота, огромные массивы лесов, глубокий снег, суровый дед Мороз с суковатой палкой, отсутствие развитой сети дорог и проч.

К этому следует добавить исключительную изобретательность финнов в применении противотанковых и других мин, которые наносили серьезный ущерб не только танкам, но и автомобилям, а также людям.

Гибель наших солдат и командиров стала более ощутимой. Подбитые или сгоревшие танки - это уже не эпизод.

Неотрывно вспоминал о своей маме. Она осталась одна в небольшом городке на Рязанщине. Конечно, она не имела представления, как воюет ее единственный сын. Знаю, что постоянно беспокоится, молится обо мне и ждет каждый день письма с фронта. Мои письма по старой привычке сохраняет. Читает их по складам, так как образование ее ограничилось одним годом в Спасской школе Рязанской губернии.

Пишу короткие письма по-печатному, выбирая для этого любую свободную минуту. Мысленно представляю ее лицо, когда с волнением медленно читает слова о том, что сын ее жив и здоров. Хотя пока она ждет очередного письма, обстоятельства могли обернуться так, что сына уже закопали кое-как в мерзлой финской земле, а скорее всего просто в глубоком снегу.

На малой войне-большие переживания. Смерть-явление неотъемлемое для любого масштаба боевых действий так же, как и желание жить у солдата или командира.

Видеть в обстановке войны убитых бойцов, схваченных крепким финским морозом, тяжело, и привыкнуть к этому невозможно.

Первый бой. Взвод пока в полном составе пяти танков медленно передвигается по узкой дороге. Кругом лес, снег, болота. Вне дорог не проехать и не пройти без лыж. Наша задача поддержать пехоту, которая ползком или перебежками пытается продвинуться к цели. Естественно, мне хочется увидеть противника. Пушка и пулемет заряжены и готовы к бою. До боли напрягаю зрение, торопливо вращаю перископ, стараюсь обнаружить, откуда ведут меткий огонь финские стрелки. Хорошо слышны щелчки пуль о корпус танка. Короткие очереди из пистолета-пулемета, напоминающие звуки швейной машинки. Однако никакого противника не нахожу. Маскировка в финской армии - это настоящее искусство, с помощью которого Бог бережет жизнь бойца. Виртуозность в организации и умении использовать окружающую обстановку оказалась пока недосягаемой для нашей армии.