"Зимняя война" - [21]

Большое беспокойство по этому поводу высказывал генерал К.К. Рокоссовский. Будучи командиром 9-го мехкорпуса, располагавшегося в Новгород-Волынске, Славуте и Шепетовке (Киевский особый военный округ), он писал: «Я имел возможность ознакомиться с приграничной местностью на направлении вероятных действий корпуса и других участков. Состояние дела тревожное. Работа по созданию УР только разворачивалась, и требовалось время для того, чтобы можно было опереться на эти укрепления в случае начала войны. Старые УРы были разрушены и заброшены. В мое понимание военного дела никак не укладывалась такая обстановка” (Военно-исторический журнал, 1989, № 4, с. 52-56).

Примерно в это же время на границе Прибалтийских республик мне довелось видеть несколько подобных сооружений, которые еще не были закончены, но находились в большой готовности по строительной части. С получением команды прекратить дальнейшие работы, строители бросили на произвол судьбы лесоматериалы, цемент, гравий, арматуру, инструмент, гвозди и пр. Все производило впечатление погрома. Обильные дожди и отсутствие элементарного надзора и заботы о государственном имуществе все беспощадно повергли в прах.

Между тем при хорошей организации дела можно было закончить мощные оборонительные линии вдоль западной границы. Немецкие генералы знали о наличии сооружений и ожидали упорного сопротивления советских войск на этих укреплениях, называли их, как, впрочем, и другие иностранные специалисты, “линией Сталина”.

Итак, благодаря усиленной работе, Карельский укрепрайон был не только восстановлен, но и усилен. Генерал М.М. Попов вспоминает, что именно перед ним остановилась лавина вражеских войск, рвавшихся к Ленинграду.

После неудачных попыток прорвать оборону КаУР, противник стал здесь спешно закапываться в землю и просидел в бездействии до 10 июня 1944 года. КаУР - единственный в составе Вооруженных сил, полностью оправдавший вложенные в него народные средства” (Демидов Виктор. Повесть о Военном Совете. Журнал “Звезда”, № 1,1987).

Да, кто-то поторопился ликвидировать укрепления на старой границе, констатирует К.К. Рокоссовский. Он одновременно вспоминает, как быстро и с большим размахом были сделаны укрепления в период битвы на Курском выступе в 1943 году. Строительство укреплений главной полосы велось войсковыми частями. В сооружении второй и третьей полосы обороны, а также тыловых армейских и фронтовых полос наряду с войсками активно участвовало местное население. В начале предполагалось построить пять оборонительных полос общей глубиной 120-130 километров. Но затем глубина обороны на отдельных наиболее важных направлениях была увеличена до 150 — 190 километров.

За три месяца войска фронта оборудовали шесть основных оборонительных полос. Кроме того, были построены промежуточные рубежи и отсечные позиции, протянувшиеся на сотни километров.

За апрель - июнь было отрыто до 5000 километров траншей и ходов сообщений, установили до 400 тысяч мин и фугасов. Создано 37 противотанковых районов из трех полос с общим количеством 138 опорных пунктов и многое другое (Рокоссовский К.К. Солдатский долг, с. 207-210).

Это сыграло большую роль в гигантской битве на Курской дуге. Масштаб сооружений, предельно сжатые сроки проведения работ говорили о компетентности и умении организовать дело со стороны военных руководителей этого фронта.

В 1943 г. на Тегеранской конференции (США, Англии и СССР) глава советской делегации Сталин информировал, что финны зондировали почву о переговорах, но поставили условия принять советско-финскую границу, существующую в 1939 году. Видимо, финны верили в победу Германии. Глава делегации Англии Черчилль сказал, что он очень симпатизировал финнам, когда между ними и Россией в 1939 году возникла война. В Англии симпатии были на стороне финнов. Но все повернулось против них, когда Финляндия присоединилась к Германии в нападении на СССР. Это было, по его мнению, подлостью со стороны Финляндии (Тегеранская конференция руководителей трех союзных держав СССР, США и Великобритании. 28 ноября 1943 г. М., Политиздат, 1978, с. 158-161).

В это время Финляндия держала на фронте уже не 16, а 21 дивизию, что свидетельствовало о решении продолжать войну. На той же конференции глава делегации США Рузвельт высказался в том смысле, что нынешнее правительство Финляндии профашистское.

Выход Финляндии из союза с Германией значительно бы ослабил войска юго-восточного направления.

Когда 22 июня 1941 г. немцы начали наступление на Советский Союз, Финляндия еще не вступила в войну. По этой причине командование Красной Армии проявило особое внимание к позиции Финляндии. Так, маршал Тимошенко в 4 часа 30 минут 22 июня 1941 года приказал строжайшим образом проследить, чтобы наши войска не допустили ничего такого, что могло бы осложнить отношения с Финляндией, в частности, не производить бомбардировку на ее территории без особых указаний (Демидов В. Повесть о военном совете. Журнал “Звезда”, № 1, 1987 г.). Надежда теплилась в душе советского руководства, что может быть… Но 26 июня 1941 г. Финляндия официально вступила в войну против Советского Союза. Четверть миллионная группа немецко-финляндских войск была готова к наступлению на северо-западной границе.