"Зимняя война" - [16]
Недоверие Финляндии к Советскому Союзу покоилось на том, что он является базой для мировой революции, организует работу Коминтерна.
У. Кекконен заботился о нейтралитете Финляндии еще задолго до своего президентства, стараясь избежать войны, не допускать каких-либо угроз в адрес Советского Союза.
Сам Кекконен был антифашистом. Перед войной он пытался добиться запрета фашизма в Финляндии, но это не увенчалось успехом. Суд отклонился предложение о запрете этой политической организации. Хотя фашизм получил некоторое распространение и даже влияние на правительство, финны не одобряли, что говорил Гитлер о фашизме.
Еще один важный факт. С советской стороны была опущена возможность продолжения переговоров с Финляндией о достижении безопасности городу Ленинграду. Это вытекало из официального уведомления, сообщенного посланником Финляндии в СССР Ирие-Коскинен лично заместителю наркома иностранных дел В.П. Потемкину.
В указанной ноте говорилось, что “правительство Финляндии не имеет враждебных намерений в отношении СССР и предлагает совместное расследование Майнильского инцидента. Денонсацию пакта оно считает неправильной, противоречащей статье У пакта о мирном решении вопросов и протоколу 1934 года, согласно которому пакт не мог быть денонсирован до конца 1945 года. Вместе с тем, учитывая озабоченность советской стороны по обеспечению безопасности, финляндское правительство выражало готовность об отводе своих войск “на такое расстояние от Ленинграда, при котором нельзя было говорить, что они угрожают безопасности города” (А.Г. Довгаров. “Предъявлялся ли Финляндии ультиматум?”. - Военно-исторический журнал, № 3, 1990; Архив внешней политики СССР, ф. 0135, оп. 22, п. 145, д. 4, лл. 18-19).
А.Д. Довгаров, работник историко-дипломатического управления МИД СССР делает ссылку на дневник зам. наркома иностранных дел СССР В.П. Потемкина, который пишет: “Прочитав советскую ноту о разрыве дипломатических отношений, финляндский посланник заявил, что сегодня, 29 ноября (т.е. накануне войны - Н.С.) около четырех часов дня он получил ноту финляндского правительства, содержащую уведомление о согласии на предложение СССР относительно отвода финских войск от линии границы. На вопрос Потемкина, почему нота не была передана, Ирис-Коокинен объяснил, что “одновременно с нотой им было получено из Хельсинки указание подождать дополнительных инструкций, которые должны сегодня быть посланы ему в виде шифрованной телеграммы”. В этот момент был звонок из финляндской миссии, после разговоров финляндский посланник сообщил, что обещанная шифротелеграмма уже прибыла и он дал указание немедленно ее перевести. Посланник спросил меня, не сочтем ли мы возможным сегодня же получить от него прибывшую ноту финляндского правительства? Я ответил, что по моему мнению, врученная посланнику нота В.М. Молотова (о разрыве дипломатических отношений - А.Д.) исчерпывает все вопросы, которые стояли между Советским правительством и нынешним правительством Финляндии”.
Есть основание сделать вывод, что советские дипломаты, учитывая чрезвычайность событий, могли бы вновь доложить об этом советскому правительству. С дипломатической, формальной точки зрения, ответ на ноту советского правительства Финляндия дала уже после разрыва дипломатических отношений, то есть с опозданием, однако, войны еще не было. Вероятно, что с обоюдного согласия можно было не начинать войну, а приступить к новым переговорам. Однако война началась уже утром 30 ноября 1939 г.
Таким образом, ошибки были сделаны с обеих сторон, носящие как дипломатический, так и политический характер.
Победило не только чисто формальное отношение к ноте Финляндии со стороны советского правительства, но и то, что это означало продолжить переговоры с неуступчивым финским правительством. Ведь за всю историю переговоров между странами не удалось достигнуть какого-либо компромисса и продвижения вперед к соглашению. Напряженность в работе делегации даже обострилась. Поэтому возобновление переговоров, по мнению советской стороны, вместо начала военных действий, могло затянуться на неопределенное время без гарантии положительного их окончания. В той международной обстановке, которая находилась под воздействием развития Второй мировой войны, оставленный открытым вопрос взаимоотношений между Советским Союзом и Финляндской республикой мог нанести ущерб безопасности Советского Союза, а не только Ленинграда. Кроме того, руководству Советского Союза, в первую очередь Сталину, Молотову, Ворошилову, казалось, что военный вариант был бы более коротким по сроку, который определялся в две - три недели, что явствует из плана войны, утвержденного в разрез с предложениями начальника Генерального штаба Б.М.Шапошникова.
К этому же времени была проведена поспешная подготовка к военным действиям. В частности, по сосредоточению войск Красной Армии на границе с Финляндией. Велась подготовка к войне и в Финляндии.
Известно также, что в середине ноября 1939 г. на Главном военном совете Сталин заявил: “Нам придется воевать с Финляндией”. Этого было достаточно, чтобы ускорилась подготовка к войне, что называется закусив удила.
