«Зимняя война»: работа над ошибками (апрель-май 1940 г.) - [169]

Даю приказ о выполнении одной задачи и дальше прихожу домой. [Дома] получаю телеграмму о том, что лететь нельзя, т.к. почти неизбежна будет катастрофа. Я же в свою очередь говорю, что нужно приказ выполнить и все. После по этому вопросу звонили т. Мехлису, и т. Мехлис нам в этом помог. Отсюда следует явная перестраховка, и я, как начальник ВВС, прямо заявляю, что с такими членами военного совета работать нельзя. Нужно сказать, что все это исходило от начальника воздушных сил.

Из-за этой же перестраховки мы имели и некоторые потери в боях у Халхин-Гола. Я считаю, что от одной какой-либо потери поднимать шумиху не следует, а наоборот, нужно изучать причины этой потери, аварии.

Прежде всего, нужно сказать, что у нас на сегодня вся десантная служба подчинена Генеральному штабу. У нас было много хороших парашютистов. И вот, тт. Мерецков и Штерн знают о том, что в БВО их использовали для других средств, т.к. появилось мнение, что если высадить десант, то многие погибнут, и об этом начнут писать во все концы. Поэтому сочли нужным лучше не делать десанта.

Тов. Мехлис, я просмотрел еще раз приказ №070 и заявляю, что не все, что было там хорошего, нужно отметить, что процентов 70 в этом приказе имеется полезного и что его в целом отменять не нужно. Ведь дело тут только в том, что приказ этот нужно как-то переработать, т.е. пересмотреть вопросы идеологии, психики, а также и другие вопросы. Я отмечаю, что наш воздушный флот неплохой, люди хорошие и честные, много очень смелых и отважных товарищей, способных перенести любые невзгоды, но нужно упорядочить эти затронутые вами вопросы.

Благонравов: Совершенно неоспоримо то обстоятельство, что захват инициативы в значительной мере предопределяет успешный исход боя. Наша Красная Армия должна быть воспитана на мысли о том, что всегда и везде она должна брать инициативу боя в свои руки. Исходя из этого положения, считаю, что доктрина Красной Армии должна быть в целом доктриной наступательной. Наши многообразные границы Советского Союза граничат с такими районами, которые резко разнятся друг от друга, и это обстоятельство предопределяет то, что наша Красная Армия должна быть готова к самым разнообразным условиям боя и его формам. Военная доктрина армии должна отражаться не только в Уставе армии, она должна пронизывать насквозь. Без четко разработанной доктрины армии трудно правильно ее использовать.

В конце 90-х гг. прошлого столетия у немцев стал вопрос — какой патрон принять на вооружение, вставал маленький вопрос — какого веса сделать пули. Немцы подошли к этому вопросу исходя из военной доктрины и взяли легкую пулю, а французы приняли тяжелую пулю. Этим примером я хотел подтвердить, насколько важно правильно разрабатывать характер...

Мне кажется, что перед нами стоит большой вопрос о приспособлении всех средств нашего вооружения к различным конкретным театрам военных действий. Это не сделано еще до конца. Конкретное содержание военного искусства определяется состоянием и уровнем развития техники и уровнем развития потребителя этой техники — человека. Качественное и количественное превосходство надо развивать непрерывно. Развитие техники требует постоянной работы над ее освоением, а освоение является фактором дальнейшего развития, ибо в процессе освоения вскрывается отрицательные и положительные моменты. Чтобы правильно овладеть и понимать технику, наши командиры не только должны обладать техническими кадрами и быть этими техническими кадрами, они должны быть хотя чуть-чуть инженерами. Этого сейчас нет. Тов. Савченко правильно изложил перед нами, как работает над своим самообразованием командный состав германской армии. Правильно было бы воспитывать наших командиров так, чтобы они считали самообразование одной из первейших своих обязанностей, поэтому выдвинутая здесь проблема создания военно-научного общества должна быть приветствована и должна быть она разветвленной, но при его создании нужно учесть правильную его организацию, организацию, которая бы прививала историю. Нужно, чтобы военно-научное общество не превратилось в скучную работу, чтобы оно действительно мобилизовало наших командиров на повышение их знаний.

В ряде случаев моральный уровень наших командиров внушает опасение, есть такие единицы. Вся система воспитания и в семье, и в школе должна решать эти задачи. Здесь нужно в особенности подумать над поднятием морально-этического облика нашего командира. Традиция должна быть такова, чтобы командир, выходящий из Академии, не мог отступать от тех Уставов, которые записаны.

О скованности военной мысли. Здесь есть вопрос в секретности. Зачастую нужные материалы оказываются засекреченными, даже в таких вопросах, как новое в области оружейного производства. За границей я узнаю об этом скорее и пользуюсь иностранными журналами, и даже гражданскими журналами. От кого засекречивают и зачем засекречивают, неизвестно. Я приезжаю на завод, и у меня в командировочном предписании не указано, что я допущен к секретности, и для этого требуется терять мне два часа, затем оказывается, что комендант сделал ошибку в моей фамилии, и приходится опять терять целый час времени. Мне кажется, это надо как-то упорядочить. Засекречивание без разбора и без меры зачастую прямо противоречит вопросам бдительности. Если командир видит гриф «секретно» почти на всех бумагах, его бдительность притупляется.