Зимняя война, 1939-1940: И. В. Сталин и финская кампания - [31]

Второй ночной бой. Была высота п-образная. Попытки овладеть ею днем успеха не имели. Полк нес потери и продвигался очень медленно. Я прошу разрешить прекратить дальнейшее наступление и разрешить ночью овладеть этой высотой. Командир корпуса дает приказ, чтобы не позже 23 час, высота была бы взята, и к утру нужно выйти на Большак. Эта высота, боями разведанная в течение дня 26 февраля в 22 час. была атакована одним батальоном, и штурмовой отряд был на самой высоте. Там обнаружили ДЗОТ, который имел пушку 176 мм на постоянной установке и 4 станковых пулемета. ДЗОТ был взорван и высота пала. А в это время доносят, что до 300 человек из района Саймово готовится к контратаке, им, очевидно, не хотелось отдавать этой высоты. В это время подоспел батальон 136-й дивизии для совместных действий. Я взял на себя смелость, подчинил этот батальон, и с двумя батальонами сам перешел в контратаку, не дожидаясь противника, вопреки уставу и наставлениям для ночных боев. Бойцы с криками: "За родину!", "За Сталина!", "Ура!", бросились в контратаку. Это "Ура!" катилось по всему лесу и к 2 час. все части были уже снова в руках командиров, приведены в порядок и подтянута артиллерия. Деревня Саймово была захвачена, в ней размещался штаб особой финской бригады, которая вела бои в Илвеском районе и в Муторандо. Причем этот штаб так поспешно убегал, что приказ, который готовились печатать, будучи заложенным в машинку, так и остался в ней. Верховые лошади были оседланы, а в землянке мы нашли горячий чаи, который с удовольствием и выпили, потому что было прохладно.

Наконец, когда полк вошел в район Хумейко, начался пожар, первый признак того, что белофинны начинают отходить.

Таким образом, эти два ночных боя дают нам известный опыт и говорят за то, что ночным действиям нашей армии нужно уделять больше внимания. И правильно была поставлена задача еще раньше в приказах наркома, что ночным действиям надо выделять наибольшее количество времени. И действительно, ночное время не должно иметь разницы с дневным.

Я хочу еще коснуться младшего командного состава. Младший командный состав нам нужно иметь значительно лучший, чем мы имеем на сегодняшний день. Ведь не секрет, что старая царская Россия держалась на унтер-офицерском составе. Конечно, нам нужны не унтер-офицеры Пришибеевы, а хорошие унтера, какие имела старая армия.

Что для этого необходимо сделать?

Во-первых, улучшить качество подготовки в наших полковых школах. Во-вторых, что является самым главным – побольше сверхсрочников. Я помню своего вахмистра Заикина, так он 36 лет, сверхсрочником служил. Он не только знал, как зовут лошадь, но и как зовут всех детей господ офицеров. Он всегда говорил: "Я вижу вас насквозь, я знаю, о чем ты думаешь". Мне кажется, что таких вахмистров нам нужно иметь. В прошлом у нас унтер-офицер играл большую роль. В коннице у нас это и до сих пор сохранилось. Мы должны этот пример переносить в общевойсковые части. Нужно будет вахмистру дать больше привилегий. Ведь в старое время офицеры все время были в долгу у вахмистра, они все занимали у него деньги, он жил на хорошей квартире и вообще, как раньше говорили, был царь и бог, и воинский начальник. Наш старшина заходит в конюшню в день три-четыре раза, а вахмистр нет, он придет раз в неделю, но все уже знают, что там был вахмистр и навел порядок. Появление вахмистра на конюшне все будут помнить не день и не два. А у нас командир полка если не каждый день, то, во всяком случае, через день бывает на конюшне, но все-таки ямки, выбоины на конюшне у нас еще имеются.

В отношении звания. Почему мы не можем дать младшему командиру другое звание. Может быть, унтер-офицер звание не по времени, есть и другие звания. Почему нельзя назвать его сержантом, вахмистром, капралом. Вахмистр звучит очень внушительно. Что такое старшина? Это звучит совсем не так, а когда мы скажем вахмистр, это звучит внушительнее. (Смех).

Насчет формы одежды. У нас форма одежды очень простая, правда, лучше гимнастерки для похода найти нельзя, но в мирное время боец должен быть одет в костюм, который стянул бы как следует его талию, мундир должен обтягивать бойца. Этим самым он будет чувствовать себя более благородно, относиться к себе по-иному, быть вежливым. Чем культурнее человек одет, тем культурнее он сам к себе относится. Когда у нас командиры ходили в полушубках ободранных, и командир, выходя из машины, указывал бойцам на непорядки, то они ему заявляли, а ты кто такой? Стоит только в шинели выйти и сказать, что он командир, сейчас же услышите: "Виноват, все будет сделано".

Я предлагаю иметь не одну форму. Нам нужно иметь форму трех видов, товарищ народный комиссар. Мы говорим: пехота является царицей полей, но ведь у нее форма не царская, (смех). Самая плохая форма имеется в пехотных частях. Лучшую форму имеет авиация, морские части, а все плохое – "на тебе боже, что мне не гоже" – идет в пехоту.

Мне казалось, что в пехоте легче всего служить. Но я сейчас должен сказать, что самое трудное – это служить в пехоте, а ведь мы в пехоту сейчас даем все что похуже. Давайте посмотрим на штаны кавалериста и пехотинца. У кого лучше? У кавалериста. У кого сапоги лучше сшиты? У кавалериста. Почему? Я сам отслужил 20 лет в коннице и теперь возмущаюсь, почему так обходят пехоту. Надо пехоте дать мундир, а в повседневной жизни – длинные брюки навыпуск. Пехотинец будет культурнее выглядеть. Во всяком случае, нужно иметь рабочую форму, повседневную и парадную.