Зимняя война, 1939-1940: И. В. Сталин и финская кампания - [30]

Левее нашего полка действовала 136-я дивизия. Здесь до меня выступал командир этой дивизии. Он говорил о соседях слева, которые отставали, а о соседях справа, которые ему помогали, он почему-то молчал. Я буду говорить и о них, потому что мы совместно действовали. Дневной бой не дал никаких результатов. Тогда я прошу своего командира дивизии разрешить мне атаковать Муторандо ночью. Командир дивизии поддержал меня, а командир корпуса тов. Акимов даже сказал, что он не только разрешает, но и приказывает Муторандо взять ночью. В результате этого Муторандо был взят.

Я должен поделиться интересным построением боевых порядков. Мы отказались от боевого порядка ночью: в первом эшелоне – два батальона, во втором – один или, как наступали некоторые части, – тремя эшелонами. Тов. Тимошенко, посылая меня в полк, говорил: "Помни, Крюков, мелкие группы с хорошими ребятами твоему полку могут славу сделать". У меня была возможность создать штурмовые отряды под командованием молодых отважных ребят. Имея в запасе 11 дней, я все свое внимание обратил на подготовку штурмовых отрядов, и эти штурмовые отряды в операциях целиком и полностью себя оправдали.

Как мы построили боевой порядок для этой ночной атаки? Была проведена дневная разведка совместно с командирами штурмовых отрядов. Артиллерии было дано распоряжение обеспечить разведку сосредоточенным огнем. Задача разведки:

1. Найти мертвые пространства.

2. Разведать подступы, мертвые пространства, установить слабые стороны ДОТов.

Обнаруженные слабые стороны ДОТов мы потом использовали, а совместная разведка с командирами обеспечила нам успех действия пехоты. Наступление нашего полка поддерживали три артиллерийских полка, поддержка была сильная.

ГОЛОС. Поддержка была сильная, можно было наступать.

КРЮКОВ. Потом я скажу, что сделали артиллеристы, когда взяли Муторандо.

ГОЛОС. Этого в истории еще не было.

КРЮКОВ. Теперь будет. В 21 час штурмовые отряды полка заняли исходное положение в пределах 150- 200 м от переднего края противника. Сам я находился в центре. По общему сигналу, который был передан по телефону, в 21 час штурмовые отряды без единого выстрела поползли на эти ДОТы. В это время поднялась сильная пурга, оказавшая нам соответствующую помощь. Таким образом, условия для наступления у нас были хорошие. Причем необходимо отметить, что когда мы ходили в разведку, то сделали засечки, установили условные знаки, чтобы люди не блуждали, выполняя поставленную боевую задачу. Ровно через час после начала наступления получили донесение, что все штурмовые отряды сидят на ДОТах и ведут переговоры. (Смех).

ВОРОШИЛОВ. С кем переговоры?

КРЮКОВ. С противником.

ВОРОШИЛОВ. О сдаче его?

КРЮКОВ. Так точно. Велись переговоры с противником о сдаче его. Переговоры эти ни к чему не приводили, я дал распоряжение завезенными средствами ВВ обложить ДОТы, причем сказать господам офицерам, что и было передано: если угодно им встретить друзей и родных, пусть выходят из ДОТов с поднятыми руками. Однако переговоры ничего не дали, да и мы особенно не стремились к ним.

Дан был сигнал – взорвать. К нашему несчастью, очевидно, маловато было заложено ВВ для этих ДОТов, два были взорваны, а три самых здоровых остались живы, но все же их так покоробило, что заклинило двери и выйти оттуда никто не мог и мы, к несчастью, не могли туда войти. На утро, по приказу дивизии подвезли еще взрывчатые вещества и в 8 час утра были взорваны и остальные. Что самое интересное – это соотношение потерь. Попытки в дневных условиях взять высоту Муторандо привели к потере 70 человек, из них 18 убитых. Ночью же мы не потеряли ни одного человека, кроме комиссара, который три дня не мог слышать, но он сам виноват, потому что близко подошел к месту взрыва. Через три дня слух к нему возвратился. Бойцы говорили: "Вот это интересно, если бы нас посадить в такой ДОТ, то мы три года сидели бы и ни одна свиная финская морда нас не выбила бы". Потери противника – 62 человека.

ГОЛОС. В вас не стреляли?

КРЮКОВ. Правильно, в нас не стреляли, потому что мы, для того, чтобы в нас не стреляли, имели три артиллерийских полка, перед которыми была поставлена задача: в тот момент, когда попытаются белофинны открыть огонь или контратаковать, открыть по ним огонь. Каждому полку была дана полоса. И если противник не будет открывать огонь, то огонь не открывать.

Я был соседом с 136-й дивизией. Она к этому времени овладела двумя ДОТами, которые находились на правом фланге [Илвеского] укрепленного района, и этим самым дала возможность овладеть Муторандо.

На участке Тураскен было четыре ДОТа. Для наступления существовала полоса в 4 км для 62-й дивизии, которая должна атаковать на этом фронте. 104-й стрелковый полк был в резерве командира корпуса, 129-й полк находился на правом фланге 13-й армии, так что в 62-й дивизии был один полк, который должен был атаковать полосу в 4 км, но полк в ночь с 21 на 22 февраля атаковал полосу в 800- 1000 м.

Дневные действия в дальнейшем развивались не совсем успешно.

Я хочу остановиться на последнем моменте. Мы начали овладевать районом Муторандо 21 февраля, а прорвали УР только в ночь с 27 на 28 февраля, выйдя в район Большака в составе двух батальонов, что и способствовало дальнейшему движению 136-й дивизии. По выходе полка в тыл [Илвескому] укрепленному району был обеспечен же полный успех частям, находившимся во втором эшелоне.