Зимняя вишня - [6]
Стойбище встретило их тишиной. У крайней яранги хлопал по ветру оторвавшийся конец шкуры.
Алексей заглянул внутрь.
— Никого, — сказал он.
— Порох потравили — значит зубы на полку, — Храмов. — Мало-мало помирай…
— Все помирай? — Алексей с ужасом кивнул на безжизненные яранги.
— Ну да! — усмехнулся Храмов. — Все не помрут. Это каждую весну такая петрушка. Да вы не тревожьтесь, собак добудем!
В следующей яранге на шкурах неподвижно лежали люди, и только легкий пар дыхания выдавал присутствие в них жизни.
— Доброе утро! — поздоровался Алексей.
Чукчи открыли глаза, посмотрели и снова закрыли. Лишь один с трудом приподнялся навстречу вошедшим.
Храмов спросил что-то по-чукотски. Хозяин покачал головой. Потом достал из-под лежака твердую маленькую шкурку и протянул ее Алексею.
— Это он зачем? — повернулся Алексей к Храмову.
— Лопать просит.
— Так надо ж дать!
— Что же дать-то, Алексей Михайлович? — терпеливо разъяснил Храмов. — Свой, что ли, припас? Их тут душ стоза раз все и заметут. А завтра мы сами мало-мало помирай!
Возле яранги собралось несколько жителей стойбища. Это были изможденные, угрюмые люди. Алексей опустил глаза.
Храмов обратился к чукчам. Ему ответили неохотно и, по-видимому, отрицательно.
— Вот народ! — возмущенно сказал Храмов. — Ведь есть собаки, а прячут, нехристи!
И вдруг Храмов умолк: между ярангами он увидел тощего пса. Храмов весь навострился и бросился вперед. Пёс тоже. Они обогнули ярангу. Не добежав нескольких шагов до Алексея, пёс увяз в снегу и повалился на бок. Храмов ухватил его за задние лапы.
— Счастья своего не понимаешь! — повеселев, он привычно закинул веревку на шею собаки. — Подкормим — побежит, как новый!
Алексей угрюмо наблюдал за происходящим.
— Не сомневайтесь, Алексей Михайлович! — ободрил Храмов. — Душу из них вытряхну, а для вас постараюсь! Пошли!
Но едва Храмов сделал несколько шагов, чукчи молчаливо проделали то же самое. Храмов остановился — и чукчи остановились.
— Чего надо? — ступайте, к бабам!
Один из чукчей что-то быстро заговорил, обращаясь к Алексею, другие подхватили, толпа загомонила.
— Цыц! — рявкнул Храмов. — В кутузку захотели? Ик ектагын! Это живо!
Он кивнул в сторону, на ярангу, стоящую на отшибе. Этот жест произвел магическое действие — чукчи смолкли.
— Одна на них управа! — удовлетворенно заключил Храмов. — Я тут смутьяна одного… отселил… Народ баламутил замки со складов сбить.
— Каких складов? — насторожился Алексей.
— Мистера Стенсона…
Алексей на секунду задумался и, кашлянув, сказал по возможности начальственным тоном:
— Взглянуть бы, какие такие склады?
— Интересуетесь? Это можно! — согласился Храмов, и они пошли вперед. Чукчи, постояв, медленно двинулись следом.
Мешки в углу. Ящики, батареи консервов, пачки и кули — на полках. Внавалку — топоры и свертки с гвоздями.
Алексей стоял посреди склада, восторженно созерцая богатства мирового капитала.
— Вот это да!
— Америка! — развел руками Храмов.
Алексей двинулся вдоль полок, тыкая в мешки.
— Мука?
— Крупчатка!
— Соль?
— Соль.
— А это что?
— Сахарок!
Алексей неодобрительно покачал головой.
— Как же вы раньше-то не догадались, товарищ?
— Чего изволите? — не понял Храмов.
— Давно уж раздать надо было!
Храмов тупо глядел на Алексея. — Как — раздать? А… мистер Стенсон?
— Скажете, я реквизировал. Полнотой полномочий! — И Алексей пошел дальше по складу.
Храмов ошарашенно посмотрел на него, на дверь, за которой толпились чукчи, и заспешил следом.
— Господин Глазков! Так вы кто же будете-то: не власть?
— Власть, — отозвался Алексей. Он копошился в углу, разбирая пакеты.
— А раз власть, то позволю напомнить: наперво должны закон блюсти! Флаги вешать — вешай. Собак — тоже по закону… А на это закона нету!
Но Алексей не слышал. Он быстро раскидывал пакеты, а когда выпрямился — в руках у него виднелись две картонные коробки.
— Братцы! — радостно закричал Алексей, бросаясь к воротам. — Патроны! — Он высоко поднял коробки над головой. — Товарищи чукчи!
В то же мгновение в дверях выросла фигура Храмова. Он распростер руки, загородив выход.
— Не дам! Невозможно-с!
— Возможно-с! Мы же приказом оформим!
— Не доводите до греха, Алексей Михайлович! — медленно и веско произнес Храмов. — Лучше так положьте!
Наступила секундная тишина.
Не сводя глаз с Храмова, Алексей опустил коробки на землю и нетвердой рукой потянулся к кобуре.
— Тогда… вы извините, Тимофей Иванович! Я именем революции…
На Храмова медленно поднималось дуло комиссарского маузера…
Перед складом оживленно, как в торговый день.
Распределяя товары, Алексей расхаживает среди чукчей с видом радушного хозяина.
Помог старику взвалить на нарты тяжелый ящик. Догнал робкого чукчу, который ограничился только парой консервных банок, заставил взять мешок муки.
Потом остановился, вспомнил что-то и закричал:
— Граждане! Все за мною!
Размахивая руками, он направился к стойбищу. Чукчи по одному заторопились следом.
Процессия прошагала мимо стоящей на отшибе яранги. Алексей подбежал к ней, развязал веревку у входа.
— Выходите, товарищ!
Чукча, щурясь от света, выбрался наружу.
Алексей хлопнул его по спине:
— Интернационал!
— Вуквутагин… — ответил чукча и ткнул себя в грудь. Разбирать недоразумение было некогда.
В сборник вошли сценарии и статьи известного российского кинодраматурга Владимира Валуцкого, в том числе сценарии к фильмам «Начальник Чукотки», «Ярославна, королева Франции», «Зимняя вишня» и др.
Много сил положил старый князь Ярослав, прозванный Мудрым, чтобы дать Руси передышку — век без войны. Для этой великой цели и дочерей своих выдал за трёх европейских монархов. Три дочери было у князя, ТРИ ЯРОСЛАВНЫ, и каждая стала королевой. Одна из них стала королевою шведов, другая — венгров, а третья — королевой Франции. Любовь, тщеславие и страсть ведут героев В. Валуцкого по дорогам истории. И эти столь давно жившие люди шепчут уже нам слова любви и верности. Отчизна, Россия и Европа десять веков назад.
В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Нестор Петрович — лучший выпускник исторического факультета и подающий большие надежды молодой учёный — даже не сомневается в своём научном будущем. Поступление в аспирантуру — формальность, а единственный конкурент, сельский учитель, вызывает у всех жалость. Кто же мог подумать, что этим конкурентом окажется любимая девушка, не уступающая, к тому же, в знаниях?Планы разрушатся один за другим, и на горизонте замаячит карьера педагога в простой вечерней школе, где большинство учеников гораздо старше самого Нестора.
.Как и все другие произведения Павла Филипповича Нилина — автора замечательных повестей «Жестокость» и «Испытательный срок», рассказы эти отличает яркость и глубина характеров, образный, полный юмора и живых интонаций язык. Многие из них, в частности «Впервые замужем» (в главных ролях: Евгения Глушенко, Валентина Теличкина, Игорь Старыгин; режиссер Иосиф Хейфиц), были экранизированы.
Антарктической станции «Восток» грозит консервация из-за недостатка топлива. Отряд добровольцев под руководством Ивана Гаврилова вызывается доставить туда топливо со станции «Мирный», но в это время начинаются знаменитые мартовские морозы. В пути выясняется, что топливо не было подготовлено и замерзает, его приходится разогревать на кострах. Потом сгорает пищеблок... В книгу известного писателя, путешественника и полярника Владимира Марковича Санина вошли повести «Семьдесят два градуса ниже нуля» (экранизирована в 1976 году, в главных ролях - Николай Крючков, Александр Абдулов, Михаил Кононов и др.) и «За тех, кто в дрейфе», действие которых основано на подлинных драматических событиях, развернувшихся на полярных станциях в Антарктиде и Арктике.
Михаил Михайлович Зощенко (1894–1958) занимает свое особое место в советской литературе как непревзойденный рассказчик, создавший комический образ героя-обывателя, героя-мещанина с острым сатирическим звучанием. И не случайно его правдивые произведения оценивались часто партийными кругами как «клевета на советскую действительность». В книгу включены цикл сатирических новелл «Голубая книга», комедии «Преступление и наказание» и «Свадьба», по которым снят популярный кинофильм «Не может быть!» (режиссер Л.