Зимняя охота короля - [5]

У Восточных ворот Василия ждали. Перед подъёмным мостом его встретили конная группа из Вустера, Велеса, Инувика, Маарда, Ванбаха и Бодрога, да выстроенная вокруг возка с Магдой и Апсалой сотня дворцовых стражей. В городских воротах, в толпе горожан, король разглядел Бренна, Ахаггара, Кассерина и Абера. Там же стояли Гечаур, Ферран и Бофур. Отметив, что члены Кабинета отчего-то не вместе, Василий начал совершать королевские поступки. Прервав ёлочно-новогоднюю тему, к немалой досаде Капы, он спешился, чтобы приветствовать королеву и Верховную жрицу.

После взаимных расшаркиваний и поздравлений — с победой под стенами Бахардена — все двинулись во дворец: кто верхом, кто в санях, возке или пешком. Народа на улицах было полно, но раттанарцы провожали короля молчаливыми поклонами, глядя на него с тем же недоумением, что и жители Скироны некоторое время назад. Правда о гибели войска Безликого была слишком проста, чтобы в неё поверить легко и быстро, и потому народная молва старательно исказила личность короля, превратив его в человека, одинаково способного, не моргнув глазом, вешать баронов и жечь целые армии. А жить с этаким королём было соргонцам не только тревожно, но и немного страшновато. Подобное отношение — смесь из уважения и страха — распространилось и на Бальсара, сумевшего, впервые за всю историю Двенадцати королевств, направить магию против живых существ. Спорить и что-либо объяснять, доказывать — дело в таких случаях бесполезное, даже — вредное: запросто можно ещё больше ухудшить ситуацию. Молчи, терпи и надейся, что время — лучший в мире врач и учитель — когда-нибудь расставит всё по местам и восстановит попранную мимоходом истину.

Василий и не претендовал на восторженное внимание публики. Как-то спокойнее, увереннее он чувствовал себя, особенно после Бахардена, находясь на некотором удалении от своих подданных. И был им несказанно благодарен за сдержанность в проявлении эмоций, не вдаваясь особо в причины этой сдержанности. Как верно подметила Капа — скромность даже толпу украшает, не одних только призванных королей.

Бальсар же был заметно удручён отчуждённостью своих учеников и прочего магического люда, не зная за собой никакой вины, и королю приходилось постоянно тормошить погрустневшего мага, избавляя его от меланхолии. Если бы Капе удалось уговорить Василия на гулянку по случаю старого Нового Года, то мешок с подарками таскал бы самый печальный Дед Мороз за всю историю новогодних праздников. К счастью пребывавшего в неведении Бальсара, это ей не удалось: потоком нахлынули очередные дела, и стало совсем не до праздников, хоть и с подарками, хоть и — без.

Во-первых, во дворце ожидал аудиенции приехавший накануне Блафф. Вопрос связи с гномьими общинами в других королевствах, из-за острой нужды в свежей информации, вместе с желанием получить для разведчиков Джаллона как можно больше Камней Памяти, толкали Василия на немедленную встречу со Старейшим Железной Горы. Впрочем, потери престижа от своей спешки король не видел никакой: как ни крути, но Блафф был в менее выгодном положении. Железная Гора теряла влияние на расселенных по королевствам гномов, не имея возможности ни защитить их от пустоголовых сейчас, ни, даже в перспективе, не смея обещать им освобождение — без помощи королевских войск это было нереально.

Во-вторых, как-то совершенно выпало из виду озеро Глубокое. А там, ведь, никаких гор нет, и пустоголовые вполне могут вторгнуться в Раттанар оттуда. Чего проще — вдоль берега, да по льду… Табун лысых за день пробежит расстояние от берегов Эрфуртара, и мало не покажется, пока вся армия ещё ползёт от Бахардена. Значит — в библиотеку: искать карты, лоции (если таковые есть), сводки зимней погоды на озере за время существования королевств. Опять прокол! И хоть бы кто-нибудь напомнил, что север Раттанара не прикрыт… Беда с этими феодальными отношениями: никто не хочет думать шире, чем поручено королём, а уж советы давать — и вовсе не стремится.

По прибытии во дворец Василий поинтересовался здоровьем Магды и предложил ей пройти в библиотеку, на встречу с Блаффом. Из желания избежать новых ошибок в отношениях с гномами, король взял с собой Инувика. Заседание Кабинета он назначил через два часа, в надежде, что успеет и с гномом поговорить, и привести себя в порядок с дороги.

«— Дался Вам этот Блафф, сир, — оставшаяся без велосипеда Капа, похоже, не очень этим огорчилась. — Король должен быть важным и недоступным. Я бы продержала Блаффа в приёмной дней двадцать, прежде, чем назначила ему аудиенцию где-нибудь ближе к следующей зиме. Вот тогда он, точно, стал бы намного сговорчивей…»

«— Ты забыла, Капа, что каждый хороший гость — это бриллиант на подушке гостеприимства, а бриллианты требуют уважительного к себе отношения…»

«— В оригинале, между прочим, сказано: «драгоценный камень». Вы неверно цитируете!»

«— А элемент творчества?»

«— А — мой велосипед?» — всё-таки огорчилась. К счастью — уже библиотека, и Блафф приветствует короля:

— Рад видеть Вас, Ваше Величество!

— Рад видеть вас, Старейший!

Библиотеку для встречи с гномом король выбрал намеренно — хотел показать Блаффу, что у людей есть чем поделиться с Железной Горой. Такого собрания книг и свитков, по словам Капы, не имела ни одна соргонская библиотека, а, значит, и знания, хранящиеся на библиотечных полках, были уникальны. Соблазн для Блаффа — получить разрешение на изучение этого огромного собрания — был одним из крючков, который король старательно заводил за губу Старейшего. Кроме библиотеки, в запасе у Василия были припрятаны ещё два: регулярные поставки продовольствия для населения Железной Горы и скорое освобождение гномьей общины Хафелара.