Зимняя охота короля - [3]

— Вы забываете, Хранитель, что сила — на нашей стороне!

— Сила есть только у короля, мастер. Реальная сила… А мы… Мы либо будем слушать его советы, и выполнять его пожелания, либо станем пустоголовыми вместе со своими народами. Можете прочитать письмо Его Величества — вам следует знать, чего хочет король от Аквиннара. Я не намерен спорить с королём… И мешать его планам войны с Масками тоже не буду… Да и вам не советую — это может очень не понравиться королю…

— Хо-о-о! Хо-о-о! — загремело над лагерем воинское приветствие. — Хо-о-о! Хо-о-о!

— Никак — мои орут! — удивился Трент. — Точно — мои!

— Хранитель! К вам полковник Бушир! — закричали часовые снаружи шатра. — Сюда, господин полковник! Сюда, сэр рыцарь!

— Вот вам и сила короля, мастер Трент. Расскажите-ка Буширу о силе Железной Горы. Расскажите вашим гномам, приветствующим Бушира без вашей на то команды, что вы не намерены вести их в бой против Масок, если я не подпишу этот договор… Какой будет их реакция? Станут ли они кричать вам «хо-о-о»?

Отвечать гном не счёл нужным, или не успел — вошёл Бушир:

— Приветствую вас, Хранитель! О, и вы здесь, мастер Трент! А я-то думаю: кто гномов привёл? Мои ребята будут рады — рядом с гномами им никакой враг не страшен. Хе-хе-хе, — короткий смешок Бушира дал ясно понять, что его ребятам и без гномов — никакой враг не страшен. — Хорошо, что Гора прислала именно вас, мастер — нам легче будет понять друг друга: всё же знакомы, уже… Я получил приказ короля — оказать вам содействие, Хранитель. Давайте-ка, прикинем, господа, что мы сейчас имеем, и что нам нужно иметь для защиты Аквиннара…

Не за этим пришёл к Агадиру Трент, но делать нечего, пришлось решать совершенно другие вопросы: самому-то из шатра Хранителя уйти можно, но вот пять сотен бойцов увести назад, в Гору… Нет, после приезда Бушира этого сделать он уже не сможет — не пойдут: Бушир для них — соратник Эрина и герой битвы под Скироной, и потому — больше свой, чем любой из Старейших. Ничего не попишешь, реальная сила, действительно, есть только у короля — прав Хранитель Агадир, прав… Да и возвращаться, потерпев неудачу… Лучше уж — в бой…

2. Хафеларская граница.

— Ещё месяц такого движения через границу, и всё население Хафелара окажется у нас, — Готам кивнул на непрерывный поток беженцев. — Мы уже имеем проблемы с их размещением, а скоро и кормить не будет чем…

Посланник Раттанара барон Брашер и военный министр Скиронара, он же — первый в Соргоне генерал, барон Готам, как часто это случалось в последние дни, стояли на холме под раттанарским Знаменем с Медведем, вглядываясь в лица проходящих внизу людей. Занятие это не было бессмысленным, потому что Медведь иногда ревел, и приходилось тщательно проверять каждого беженца, не взирая на пол и возраст, и по одному проводить их мимо Знамени. Кто-то из врагов рисковал подойти к Знамени достаточно близко, чтобы Медведю удалось дотянуться до него своей лапой. Кто-то упирался, и тогда по знаку Готама или Брашера солдаты тащили такого на соседний холм, к виселице. Не все, убитые Медведем или задержанные солдатами, оказывались пустоголовыми, но допросы пленных не давали никакой полезной информации, и быстро надоели защитникам Скиронара. И арестованных сразу вешали, не тратя на них ни лишних слов, ни лишнего времени. Хватало хлопот и без того — толпы беженцев нуждались в еде, ночлеге, просто — в тепле. Беженцев вносили в списки, долго опрашивали, выискивая в их бедах зёрна ценных, о происходящем в Хафеларе, сведений. Нет, на жалость к врагам уже ни у кого сил не оставалось…

— Вы правы, голод был бы нам совсем некстати, генерал. Бедняга Астар едва справляется со снабжением армии — беженцы впитывают наши припасы, как воду — песок. Я буду писать королю — Крейн совершенно не занимается беженцами… Тьфу, лёгок на помине, — Брашер в досаде сплюнул на снег. — А кто это — с ним?

— Не знаю, посланник, не разгляжу… — Готам приставил ко лбу руку козырьком. — Знакомых мне лиц, кроме этой лисы, среди них нет.

— Ба! Вот так номер! Барон Геймар собственной персоной! И, кажется — мой сын! Приятная неожиданность… Имеем новости из Раттанара, генерал, и, кажется, неплохие.

Через поток беженцев пробилась группа всадников, трое из которых, бросив поводья коноводам у подножия холма, спешились и, по вырубленным в снегу ступеням, поднялись к Готаму и Брашеру.

Встретившись — познакомились, обменялись приветствиями, похлопали по плечам обнявшихся Брашеров и замерли в ожидании: кто заговорит первым — бароны редко обходятся без расшаркиваний. Молчание нарушил посланник:

— Я вижу, ты снова в армии? — спросил он сына. — А как же планы — заняться политикой?

— Вся политика сейчас делается на поле боя, — немного рисуясь, ответил тот. — Я прислан королём в ваше распоряжение, господин полковник! Привёз вам офицерский патент и привёл почти три тысячи всадников — Баронский полк! Знаешь, — баронет не выдержал долгой игры в подчинённого, — король отобрал у наших баронов дружины и соединил их в один отряд… Это — твой полк, отец!

— С вас причитается, полковник: если звание своевременно не замыть — обязательно разжалуют, — Готам приказал разбудить Дамана — на дежурство у Знамени — и повёл гостей в штабную палатку: выпить и обменяться новостями.