Зимний мир (= Книга Кита) - [35]

— Я живу здесь под защитой Совета, префект и Лхарр Гаррен дали разрешение мне писать отцу, когда я захочу, лишь бы это не касалось политики и не нанесло ущерб Дому Одоннела. Вы видели письмо. Мой отец ждет его через три дня. Это дает вам время показать его Лхарру Одоннелу, если вы должны это сделать.

Стражник сжал губы. Могу поспорить, он хотел показать это письмо Одоннелу, но теперь это не имело смысла.

— Лорд Эннис узнает у Фрема Дюваля через три дня, получил ли он письмо, — добавила я для полноты.

Я посмотрела на платье, которое было темой письма. Это был высококачественный шелк, только и всего. Я слегка коснулась пальцами рукава. Ничего особенного не было.

Это был код! У нее заготовленный код о платье. Было бы в ужасном состоянии вместо «особенного», если бы ребенок умер. Оценка моего союза с Эннисом, как «уникальной мастерской», показалась мне забавной.

Как мне проявить свое понимание и признательность? Но мне не пришлось этого делать. Она подошла ко мне и заключила в свои объятия. Я тоже обняла ее. Она отступила и занялась своим дорожным туалетом.

Адриана быстро вошла в мою жизнь в Доме Одоннела. Она передвигалась с ленивой грацией, но за этим спрятался острый и быстрый ум, как доказало письмо. Она была добра с Эннисом, любила ребенка, училась у леди Агнес ее совершенствам. На самом деле, ее могло описать только одно слово «самообладание».

Адриана принесла надежду. Моя жизнь в Одоннеле была мирной, я уважала и любила Энниса, но я не хотела смириться с тем, что мой ребенок будет воспитан врагами. С возможностью Агнес писать письма я смогу передать Карну важные сведения. Она одна была моим утешением.

Я должна была знать, что такое спокойствие не может быть вечным. Адриана была у нас уже месяц, когда Эннис разбудил меня ранним утром.

— Слушай, Катрин, — прошептал он, — Гаррен говорит, что тебе придется уехать через день или два. Он не сказал куда, но он сказал, что не думает, что я захочу поехать. Он знает, я люблю тебя. — Он уронил голову мне на плечо, и я почувствовала, что он пытается собраться. Он никогда не говорил слов, но сотней дел доказывал свою любовь. — Мне сказали, что Ричард не рад, что ты не беременна снова. Он намерен сделать тебя беременной сам.

— Он не посмеет! — прошептала я. — Я твоя жена! Он не посмеет опозорить свой собственный Дом.

Эннис посмотрел на меня сверху:

— Это позор, если об этом узнают люди. Вот философия Ричарда. А если он в Бревене, мужском уединении, кто может заподозрить, что у него женщина? Кроме того, я должен вести себя так, словно ребенок мой, — это будет спокойнее, или ты станешь вдовой, и тогда свободна для него. Для Ричарда все одинаково. Его сила так велика, что я не могу противостоять ему открыто. Гаррен тоже не сможет сопротивляться, хотя даже он этого не может вынести.

Кровь отхлынула от моего сердца. Сам Ричард. Я слышала голос Энниса откуда-то издалека.

— Почему, как ты думаешь, ты была в Одоннеле все это время? Держать тебя подальше от Ричарда. Одоннел мой родной Дом. После сегодняшнего дня я не смогу дать тебе безопасность. — Эннис схватил меня в объятия. Он говорил мне в ухо: — Я умру за тебя, если это поможет. Я только что получил все долги. Но даже это может не помочь уехать вам с Наррой благополучно. Мы соединимся с караваном, но выехать нам надо до восхода солнца, чтобы встретить его, и Нарра не должна плакать, иначе нам конец.

Эннис еще крепче прижал меня к себе.

— Было очень тяжело согласиться, чтобы Ричард воспитывал Нарру. Я не могу согласиться на то, что он уготовил тебе. Знаешь ли ты, как сильно я люблю двух своих девочек? — прошептал он.

Он включил свет и стал собирать самое необходимое. Я пыталась заставить себя собраться с мыслями. Если Одоннел думал перевозить меня, он сделал бы это в полной тайне, потому что любой выход на поверхность грозит моим захватом. Карну надо сообщить об этом как можно быстрее. Сможет ли хоть одна из женщин отправить сообщение? Разрешат ли им уйти после нашего побега? Как Эннису удастся справиться с этим делом? Как мы сможем пройти мимо стражи у дверей, особенно с ребенком?

Я разбудила своих дам и сказала, что мы уходим. Мы решили, что леди Агнес и Адриана, обе, отправят послание Карну. Если Эннис и я уйдем, дам отправят домой. Хотя никакого значения это иметь не будет, но Одоннелы смогут задержать их на несколько дней, чтобы они не сообщили Карну. Или он способен держать их, пока нас не поймают.

11

Карн несколько минут вертелся у дверей апартаментов Ричарда, изображая сомнение, присоединиться ли ему к компании. В конце концов, что может знать Свободный о вечеринках Девяти. Карну надо было оценить толпу, прежде чем войти в нее. Если бы он был единственным Свободным, он привлек бы очень большое внимание, особенно со стороны хозяина. Ум Ричарда и его острый глаз сразу позволят ему разоблачить его заклятого врага. Если это произойдет, то Карн будет убит, даже здесь, в Доме Уединения. Аббат найдет причину, объясняющую убийство как случайность или самозащиту. От этого зависит его доход. В довершение, он — кузен Одоннела.

Ковры и тяжелые драпировки из дорогих тканей украшали стены анфилады комнат. Изысканно накрытые деревянные столы ломились от блюд и сосудов с напитками. Один из священников играл на концертино, почти перекрывая говор и смех. Везде люди в разной степени опьянения говорили, пели, танцевали, забавлялись в одиночку и парами. Запахи еды, курений, духов плавали в воздухе. Здесь было четверо или пятеро Свободных. Карн озлился от того, что они знали о нарушениях приговора Совета и потакали этому. Но он овладел собой. Их глупость позволит ему узнать все о Ричарде.