Зимний мир (= Книга Кита) - [12]

Оказывается, Ричард хотел выкрасть меня и увезти в Бревен, жить со мной, пока я беременна, а затем отправить меня домой.

Когда Эннис мне это рассказывал, он даже не смог говорить дальше, а я, казалось, ничего не слышала, настолько это было ужасно даже представить. Для меня это означало бы страдание (потому что Ричард не оберегал бы меня, как Эннис), унижение и, наконец, изгнание из общества Гхарров. Для моего Дома это означало бы упадок, унижение, изоляцию, презрение (из-за того, что все бы узнали, что Карн не смог защитить свою сестру от самого ужасного оскорбления женщины) и, наконец, политический крах. Самому Карну тоже грозили бы неприятности, но не смертельные, так как во многих Домах женщин похищали соперники и враги в течение многих поколений.

Но вассалы Дома Харлана не позволили бы Ричарду осуществить свой замысел. Они не желали смерти Халареку. И Ричард не мог ничего поделать, так как его содержали в заключении в Бревене. Но он настаивал на похищении, чтобы доказать Карну, что он все равно силен, даже находясь в Бревене.

Тогда генетический совет Дома Харлана выбрал меня в качестве подходящей самки, а Ричард одобрил этот выбор. Я, конечно, как и многие за пределами Дома Харлана, ничего раньше не слышала о генетическом совете. Эннис объяснил, что сила их Дома в большой степени зависела от тщательного отбора родителей для выведения потомства. В конце концов родилось много девочек, что позволяло заключать много важных браков и иметь выбор среди женщин.

— Женщины ценятся в Доме Харлана, — сказал Эннис.

Возможно, это объяснение чуть успокоило меня. Но Брандер, по-видимому, не придерживался этого мнения. Казалось, что он чувствует, как моя беременность увеличивает мою надежду на спасение, и постоянно отпускал колкости по поводу того, что ребенок Халареков будет воспитан в духе Дома Харлана. В деталях он расписывал мне, какие засады и капканы расставлены для Карна, если только он попытается вызволить меня. Все это нервировало меня, приводя в ярость и негодование. Я хотела как-то предупредить Карна, что его ожидает. Часами я прогуливалась по коридорам охотничьего домика, обдумывая, что можно предпринять. Но Эннису я не могла рассказать о своем страхе за Карна. Они были врагами, и нельзя было доверять Харлану своих мыслей о том, как предупредить Халарека.

Брандер приставал ко мне и досаждал мне своими насмешками. Так как я не знала, что в его словах простая болтовня, а что представляет реальную угрозу Карну, то мое желание предупредить Карна и фамилию все усиливалось. Мне ничего не приходило в голову, а был уже поздний уль. Путешествовать было невозможно, даже если бы я могла подкупить слуг. Весной… я старалась не думать о весне. Ребенок должен появиться весной, примерно за две недели до собрания Совета в тау. С другой стороны, пока невозможно где-либо разъезжать, Карн, Лизанна и мальчики Нетты будут в безопасности.

Только во время Совета в тау уже будет поздно что-либо предпринимать. Ричард захочет, чтобы ребенок был единственным живым наследником во время собрания. Он даже не хочет думать о том, что ребенок может умереть при родах (что случалось довольно часто) или что родится девочка. Будут ли его тайные агенты убивать наследников в Доме Дюрлена? Во всех Домах были тайные агенты — и свои, и из лагеря противников…

Но обычно тайные агенты не были убийцами.

Вдруг появился еще повод для тревоги. Эннис с волнением сообщил мне, что мы должны пожениться по всем правилам с брачной церемонией по дороге в Дом Одоннела пятнадцатого керенстена, и это будет объявлено по всему нашему миру. Я, должно быть, выглядела очень испуганной и не могла скрыть этого, что Эннис отступил.

— Я освобожу тебя от всех забот об этом, — начал он. — Наймем швею, чтобы пошить великолепное платье…

— Пятнадцатый керенстен! — закричала я. — Пятнадцатый керенстен! Кто это придумал, ты или твой хозяин?

— В… в чем дело? Это Первый тау в этом году, Новый Год, большой праздник.

— Это мой день рождения! Я должна буду выйти замуж за Харлана в Дом Одоннела в день моего рождения! Что может быть лучше, чтобы подчеркнуть слабость моего брата?

— Ох, черт! — Эннис схватился за голову. — Опять Ричард. — Он подошел ко мне, крепко сжал мои руки, чтобы утешить меня. — Я уже ничего не могу изменить, даже если выступлю против Ричарда. Об этом уже объявлено.

Мы были в библиотеке и решили поиграть в шахматы. Я села за доску и уставилась на ее клетки. Я была заложницей, так же, как и Эннис. Он опустил мои руки, что обычно означало, что он хочет сказать что-то неприятное для меня.

— Ты можешь выбрать фасон платья по своему желанию, Катрин, но платье должно быть из ткани синего цвета — цвета твоего Дома и зеленого — цвета моего Дома.

Я кипела от возмущения. Это платье уже было для меня отвратительно, не из-за его покроя, а из-за того, что мне придется предстать в нем перед всем родом Харланов, и неизвестно, сколько еще людей увидит меня на экранах три-д. Я не высказала своего негодования Эннису. Зачем? Никто не мог ослушаться Ричарда, а я знала достаточно о политике Домов, чтобы догадаться, что грозило Эннису за отступление от желания Ричарда, даже если здесь речь шла о его собственном ребенке. Унижение перед всем миром, когда я была на последнем месяце беременности, в мой день рождения — вот неопровержимое доказательство того, что Лхарр Карн Халарек не может защитить своих женщин.