Зимний Мальчик - [51]

Но на стене гостиной по-прежнему Леонид Ильич с автоматом наперевес высаживался на Малую Землю. На стене авторская копия, а лучший, казовый оригинал дедушка загодя упаковал на долгое хранение. Не таким уж долгим оно получилось.

Собственно, была идея выставить картину в Большом театре к премьере оперы, но я решил погодить. Сын сочинил оперу, бывает, мама ведущая солистка — тоже бывает, но если и дедушка с картиной — это перебор.

Ничего, выставка даже лучше. В театральном фойе к нашей опере она бы, картина, и к месту, а в остальные дни? Снимать — вешать — снимать? Смешно. А дедушка смешным быть не хотел.

Я готовился к финалу первенства России по шахматам. Должен был готовиться. Но не знал, как.

Зональные соревнования в Туле были выиграны с абсолютным, то есть стопроцентным результатом. Так громил на пути к шахматному трону своих конкурентов Фишер: Ларсена шесть-ноль, Тайманова шесть-ноль. Но и Ларсен, и Тайманов — очень сильные шахматисты, гроссмейстерская элита. Я же играл с провинциальными мастерами. Ларсен мог бы дать этим мастерам сеанс одновременной игры — и победить. Так на основании американской методы подсчитал мой тренер Антон. Потому никакого головокружения от успехов быть не должно.

А у меня его и не было — головокружения. И дышал на балконе я не поэтому. Я просто завел общую тетрадку, в которой вёл дневник подготовки к турниру по рекомендациям профессора Петровой Лидии Валерьевны, заведующей кафедры физического воспитания и лечебной физкультуры. Видно, надеется ввести на кафедре направление спортивной медицины. С дополнительными ставками и дополнительным финансированием. Науки для. А я один из подопытных. С перспективой стать сподвижником, если я правильно понял слова Лидии Валерьевны. Дневник вести — дело простое до невозможности. Расчерчены столбики, каждый столбик — назначение. Десять минут зарядки, двадцать отжиманий — это утром, перед душем. Полчаса ходьбы — когда придётся, по ситуации. Четвертый столбик появился на днях, как целевое добавление к финалу первенства России: вдыхание свежего воздуха в покое — десять минут. Нужно не просто дышать, а неспешно. Восемь вдохов в минуту. В конце упражнения ставишь крестик, что задание выполнено, и всё. А можно поставить крестики разом за неделю. Или даже за месяц. Ничего не выполняя. Никто ведь не контролирует.

Но я человек честный, сижу, дышу. Окисляюсь.

А другой подготовки не знаю. Читать шахматную литературу, разбирать дебюты? Ну да, почитываю «64», шахматную газету-еженедельник, на предмет партий элиты и не очень. Любопытно, но не более. Как чтение «Родной речи» за четвёртый класс.

Есть ещё такая вещь, как тренировочные сборы. Вместе с тренером, а то и с целой командой едешь на турбазу или малолюдную гостиничку куда-нибудь в горы, на дивное озеро, или к морю, и там разбираешь дебюты, изучаешь игру соперников, и тому подобное. Но и если бы я поехал, то с девушками, а не с Антоном. Зачем мне Антон на турбазе? Хотя и Антон не помешает — решать текущие вопросы. Да беда — у меня уровень не тот, тренировочные сборы не по сеньке. Во всяком случае, пока.

Зато профессор Петрова добилась для меня свободное посещение лекций, что немало. То есть считаю нужным — хожу и слушаю, как передиктовывают учебник химии или иной учебник, а не считаю, так и не хожу. И с семинарскими занятиями кое-какие поблажки. Зачеты можно сдавать досрочно или послесрочно. В зависимости от графика соревнований.

Возможностями своими я не злоупотребляю. Лекций не пропускаю, занятий тем более. Просто потому, что если не ходить на занятия, куда тогда ходить? Начнётся турнир, другое дело. Но турнир начнётся двадцатого мая, а сейчас играются полуфиналы, которые я, как победитель зоны, миновал, вышел прямо в финал. Чем и укрепил профессора Петрову на позициях спортивной медицины. Финал первенства России — это вам не первенство города, пусть даже такого, как Чернозёмск!

Десять положенных минут давно прошли, и я просто сидел на балконе и просто дышал, как обыкновенный человек, а не научно тренирующийся спортсмен.

К воротам подъехала «Волга». Открывать их и въезжать внутрь папенька не стал. Мол, на минутку заехал. Книги отдать.

Сегодня утром позвонила Анна, у них-де мои книги всё лежат и лежат, не хочу ли я их забрать. Хочу, сказал я, когда приезжать. А приезжать и не нужно, они сегодня собираются в Сосновку и захватят с собой книги.

Я спешно спустился вниз.

С папенькой и его молодой женой встречаться приходилось нередко, особенно во время репетиций оперы. Как не встречаться? Держался папенька подчеркнуто сердечно, но дистанцию сохранял, и как не сохранять, зачем дразнить гусей семейственностью. Анна же всегда обнимала, целовала в щеку и звала «нашим медвежонком». По-моему, переигрывала, и переигрывала сильно, но вот нарочно или нет, не знаю.

В калитку входила Анна со стопкой книг перед собой. Я перехватил книги, понес в дом, а папенька с Анной шли за мной. Операция «Троянская книга».

Прошли в гостиную. Сели. Посмотрели друг на друга. Я предложил «боржоми» — две бутылки и три стакана стояли тут же на столе. Желающих не оказалось.