Зима тревоги нашей. Путешествие с Чарли в поисках Америки - [81]

— Правда? В каком смысле?

— Смысл есть только один.

— Вы имеете в виду Дика Кларка или вроде того?

— Или Чессмена, или Диллинджера[38].

— Вы шутите!

— Его покажут по телевизору.

— По какому каналу? Во сколько?

— Не знаю пока.

— Буду смотреть. Как его зовут?

— Как и меня. Итан Аллен Хоули, называют Алленом.

— Для нас было честью принимать на нашем ранчо вас и миссис Аллен.

— Миссис Хоули.

— Точно. Надеюсь, вы приедете снова. У нас многие знаменитости останавливаются. Приезжают к нам за… за тишиной.

По дороге домой в медленном и сверкающем змеистом потоке машин счастливая Мэри сидела прямо и гордо.

— Я купил целый ящик бенгальских огней. Больше сотни.

— Вот теперь ты снова на себя похож, дорогой. Интересно, Бейкеры уже вернулись?

Глава 19

Мой сын вел себя прекрасно. С нами держался непринужденно и милостиво. Мстить он не стал, обошлись без казней. Почести и похвалу воспринимал как должное, не ударяясь ни в тщеславие, ни в принижение своих заслуг. Он прошествовал к своему креслу в гостиной и включил радио прежде, чем сотня бенгальских огней догорела до черных палочек. Очевидно, он простил нам наши беззакония. Никогда мне не доводилось видеть, чтобы мальчик принимал свое величие с большим достоинством.

Воистину то была ночь чудес. Шальное вознесение Аллена было удивительным, но куда более изумляла реакция Эллен. Несколько лет пристальных наблюдений подвели меня к тому, что мисс Эллен будет бесноваться от зависти и прибегнет к любым средствам, лишь бы принизить величие брата. Ей удалось меня одурачить. Она стала превозносить его до небес. Именно Эллен поведала, как после сказочного вечера они сидели в изящно обставленной квартирке на Шестьдесят седьмой улице, смотрели новости по каналу «Си-Би-Эс» и вдруг услышали объявление про триумф Аллена. Именно Эллен подробно изложила, что они говорили, как при этом выглядели и как сильно они были потрясены — дунь, и упадут. Аллен невозмутимо сидел в отдалении, пока Эллен рассказывала, как его покажут по телевизору вместе с четырьмя другими получателями поощрительной премии, как он прочтет свое эссе перед миллионами телезрителей, и в паузах Мэри издавала радостные возгласы. Я покосился на Марджи Янг-Хант. Она держалась замкнуто, как во время того гадания. И в комнату вползла мрачная тишина.

— Деваться некуда, — объявил я. — Это надо отметить ледяным имбирным элем!

— Эллен принесет. Где Эллен? Носится туда-сюда, как ветерок.

Марджи Янг-Хант нервно поднялась:

— Это семейное торжество. Пойду я.

— Марджи, ты ведь тоже участница событий! Куда подевалась Эллен?

— Мэри, не заставляй меня признаваться в том, что я вымоталась дальше некуда.

— Милая моя, нелегко тебе пришлось! Все время забываю. Мы так дивно отдохнули, ты даже не представляешь! И все благодаря тебе.

— Мне тоже понравилась наша поездка. Удачно, что все так сложилось!

Ей хотелось уйти, причем поскорее. Она выслушала наши благодарности, спасибо от Аллена и ретировалась.

— Мы не рассказали про магазин, — пробормотала Мэри.

— Бог с ним. Тогда бы мы обездолили его Розовощекое Высокопреосвященство. Сегодня его праздник. Куда подевалась Эллен?

— Пошла спать, — ответила Мэри. — Молодец, что не сказал, дорогой. Ты прав. Аллен, сегодня был большой день. Тебе пора ложиться.

— Думаю еще немного посидеть, — любезно уведомил нас Аллен.

— Тебе нужно отдохнуть!

— Я и так отдыхаю.

Мэри обернулась ко мне за поддержкой.

— Настало время испытаний. Могу стереть его в порошок, либо же пускай за ним будет победа даже над нами.

— Он всего лишь ребенок! Ему нужен отдых.

— Ему много чего нужно, но только не отдых.

— Всем известно, что детям нужно отдыхать.

— То, что известно всем, наверняка ошибочно. Ты знаешь хоть одного ребенка, который доработался до смерти? Нет, так делают только взрослые. Дети для этого слишком умны. Они отдыхают, когда им надо.

— Уже за полночь!

— Да, дорогая, и он проспит до обеда. А нам с тобой подниматься в шесть.

— Хочешь сказать, что ты пойдешь спать и оставишь его тут?

— Должен же он хоть как-то отомстить нам за то, что мы произвели его на свет.

— Ничего не понимаю! При чем тут месть?

— Предлагаю заключить договор, а то ты начинаешь злиться.

— Еще бы. А ты ерундишь!

— Если в течение получаса после того, как мы ляжем, он не уползет в свою норку, я заплачу тебе сорок семь миллионов восемьсот двадцать шесть долларов и восемьдесят центов.

Ну, конечно, я проиграл и теперь должен ей денег. Ступеньки под нашей знаменитостью заскрипели лишь через тридцать пять минут после того, как мы легли в кровать.

— Терпеть не могу, когда ты прав! — заявила моя Мэри. Она приготовилась прислушиваться всю ночь.

— Не был я прав, дорогая. Я ошибся на пять минут. Просто я помню себя в его возрасте.

И тогда Мэри уснула. Она не слышала, как Эллен прокралась вниз по ступенькам. А я слышал. Я смотрел, как движутся в темноте красные точки. Спускаться не стал, потому что раздался щелчок ключа в замочной скважине шкафчика, и я понял, что дочь подзаряжает свою батарейку.

Красные точки на месте не стояли. Они метались и ускользали, стоило на них сфокусироваться. Старый Шкипер меня избегал. Я не мог его отчетливо разглядеть с тех пор, как… Да, с самой Пасхи. Он вовсе не похож на тетушку Гарриет — «Да пребудет она на небеси», — но я точно знаю, что старик не появляется, когда я не в ладах с собой. Он своего рода мерило моих внутриличностных взаимоотношений.