Зима тревоги нашей. Путешествие с Чарли в поисках Америки - [69]

При всей спешке подпись Бейкер изучил внимательно.

— Сперва предложи две тысячи. Набавляй по две сотни. Ты, разумеется, понимаешь, что на счету осталось всего пять сотен. И не дай бог тебе не хватит денег!

— Если все удастся, разве я не смогу взять ссуду под магазин?

— Конечно, сможешь — если хочешь разориться на выплате процентов.

— Даже не знаю, как вас благодарить!

— Не давай слабину, Итан! Не позволяй ему себя разжалобить. Язык у него здорово подвешен. Как и у всех итальяшек. Помни о своих интересах!

— Я вам ужасно благодарен!

— Мне пора, — сказал мистер Бейкер. — Хочу успеть выбраться из города до полуденных пробок.

Он выбежал, едва не сбив с ног миссис Виллоу, которая придирчиво ощупывала каждую дыню.

Днем наплыв покупателей не спал. Похоже, опалившая улицы жара сделала людей нервными и откровенно вздорными. Словно они не к празднику запасались, а готовились к мировой катастрофе. Я не смог бы выкроить минутку для сэндвича Морфи, даже если бы захотел.

Мне приходилось не только обслуживать покупателей, но и приглядывать за ними. Было много приезжих, частенько они так и норовят что-нибудь стянуть. Просто не могут удержаться. И тащат не обязательно мелочевку. Хуже всего приходится баночкам с деликатесами — фуа-гра, икра, шампиньоны. Поэтому Марулло и распорядился держать их на полке за кассой, куда покупателей не пускают. Он объяснил, что ловить вора за руку — плохо для бизнеса. Остальные покупатели чувствуют себя неуютно, потому что (по мнению Марулло) невиновных не бывает. Единственный способ покрыть убыток — обсчитать другого покупателя. Едва я замечал, что кто-нибудь подходит слишком близко к некоторым полкам, как гасил порыв словами: «Коктейльные луковки у нас почти даром». Бедняга подпрыгивал от неожиданности, будто я прочел его мысли. Подозревать — неприятно. Меня здорово злит, когда из-за одного человека страдают все остальные.

День клонился к вечеру, время тянулось и тянулось. После пяти заглянул шеф полиции Стоуни — худой, мрачный и язвительный. Он купил телеужин — рубленый бифштекс с морковью и картофельным пюре, приготовленный и замороженный на подносике из фольги.

— Похоже, вы немного перегрелись, командир.

— Да нет. Я в порядке. — Вид у него был неважный.

— Две порции?

— Одну — жена уехала. У копов выходных не бывает.

— Увы.

— Может, оно и к лучшему. При таком наплыве людей я редко бываю дома.

— Слышал, вы недавно уезжали.

— Кто сказал?

— Вилли.

— Вот трепло!

— Он сказал без задней мысли.

— Мозгов у него нет на задние мысли! С такими мозгами и до тюрьмы недалеко.

— А у кого они есть? — нарочно спросил я и получил ответ куда более подробный, чем рассчитывал.

— И что ты этим хочешь сказать, Итан?

— Столько у нас законов, что иной раз нарушишь и не заметишь.

— Так и есть. Значит, ты не в курсе.

— Я как раз хотел спросить, командир… Я тут убирался и нашел старый револьвер, весь грязный и ржавый. Марулло говорит, что это не его, и уж точно он не мой. Что с ним делать?

— Сдай мне, если не хочешь возиться с лицензией.

— Принесу завтра, он лежит у меня дома. Я сунул его в банку с маслом. Стоуни, а что вы с ними делаете потом?

— Ну, сначала проверяем, не засветились ли где, потом бросаем в океан. — Он немного приободрился, однако в мои планы это никак не входило.

— Помните, пару лет назад на севере штата был судебный процесс? Полицейские сбывали с рук конфискованное оружие.

Стоуни расплылся в ласковой крокодильей улыбке и с крокодильей же веселой непринужденностью произнес:

— Итан, неделя у меня выдалась не из легких. Прямо скажем, адская неделька! Если тебе вздумалось меня подкалывать, то зря. Мне и так тошно.

— Извините, командир. Могу ли я, как гражданин трезвомыслящий, предложить свою помощь — например, напиться с вами?

— Господи, если бы я только мог! Лучше бы я напился.

— Так за чем дело?

— Ты знаешь? Нет, откуда тебе знать. Если бы я только знал, чего ради и кто все это затеял!

— Вы о чем?

— Забудь, Ит. Нет, постой-ка! Ведь ты друг мистера Бейкера. Как там у него обстоят дела?

— Не такой уж я ему и друг, командир.

— Как насчет Марулло? Кстати, где он?

— Уехал в Нью-Йорк. Решил полечить свой артрит.

— Боже всемогущий! Не знаю. Просто не знаю. Видеть бы черту́, чтобы я знал, когда прыгать.

— Стоуни, что-то я не пойму…

— Да уж. Я и так наговорил лишнего.

— Соображаю я туговато, но если хотите облегчить душу…

— Нет. Нет, не хочу. Утечку они на меня не повесят, даже если бы я знал, кто они такие. Забудь, Ит. Просто у меня неприятности.

— Через меня утечки точно не будет, Стоуни. Кто они — Большое жюри?

— Ты все-таки в курсе?

— Слегка.

— Что за этим стоит?

— Прогресс.

Стоуни подошел и так крепко стиснул мое плечо своей железной рукой, что мне стало больно.

— Итан, — горячо проговорил он, — как думаешь, я хороший коп?

— Отличный.

— Стараюсь. Стараюсь, как могу. Послушай, Ит, хорошо ли заставлять человека доносить на своих друзей, чтобы самому спастись?

— Нет, не хорошо.

— Вот и я думаю. Вовсе я не в восторге от такого правительства. Меня пугает… Я больше не смогу быть отличным копом, потому что я не в восторге от того, что делаю.

— Вас на чем-то подловили, командир?