Зима, которой не было - [53]

Отец всегда говорил, что комната человека способна о нем многое рассказать. Особенно часто он вторил это, когда все в моем «логове» было вверх дном. Я не впускала солнце в комнату, предпочитая полумрак и холодный свет монитора, разбрасывала вещи, захламляла стол бумагой, собирала чашки на тумбочке… В общем, ничего сверхъестественного. Но он всегда был мною недоволен.

— Здесь я живу… — Артем сглотнул, толкнув витражную дверь, которая беззвучно отворилась передо мной. Я ступила во мрак помещения, ногами почувствовав ворс запредельно мягкого ковра. Это было моим первым приятным ощущением. Свет включился, и я чуть сощурилась: здесь лампочки горели ярче, чем во всей квартире.

Когда мои глаза привыкли, я окинула помещение взглядом, задерживая взгляд почти на каждой детали.

— Ева… — Акиншев указал в сторону кухни. — Я пойду, чай сделаю нам с тобой. Я тут торт купил. И… Ты, в общем, осмотрись.

Юноша моментально улизнул от меня. Стоило бы пойти следом, но мне очень хотелось узнать побольше об Артеме. Каждая вещь здесь была тропинкой к его душе. В глаза в первую очередь бросилась гитара: красивые изгибы инструмента и тонкие струны… Кому надо продать душу, чтобы научиться играть хоть на чем-то? Я вспомнила, как он рассказывал мне о себе во время знакомства, и не смогла скрыть улыбки. Затем я перевела взгляд на длинную полку, на которой, словно в пробке, в ряд стояли металлические копии настоящих машин. Мысленно я усмехнулась, подумав, что Артем все еще ребенок. Естественно, он не играет в них… но.

Медленно я прошла по периметру комнаты, кончиками пальцев дотрагиваясь до мебели и некоторых вещей. Сложно было поверить, что я пришла к кому-то в гости. Тем более к парню. Моему.

В тот момент отчего-то я ощутила странный порыв грусти. Казалось, что однажды все это закончится, растворится, словно никогда не существовало. Мы были очень разными. И дело было не в Артеме, а во мне самой. В себя я совсем не верила, чувствуя, что внутри вечная зима, которую невозможно прогнать. Но в то же время я была честна с собой — мне хотелось, чтобы чувство нежности к Артему замерло во мне навечно, хотелось погрузиться в него с головой, даже сойти с ума. Запах комнаты Акиншева, его вещи, он сам… Было даже неловко оттого, что я, сама не заметив, так безвозвратно влюбилась.

Через несколько минут Артем позвал меня на кухню. Никогда не пробовала чая вкуснее. Возможно, он стоил так же, как все чаи, что я пила, вместе взятые. Торт тоже был вкусный, несмотря на то, что свечек для меня не нашлось. Мы долго разговаривали, разглядывали попугая, дурачились и дразнили друг друга. И все это было забавно ровно до того момента, как я поскользнулась на паркете и наконец-то оказалась в объятиях Артема. От его прикосновений я всегда загоралась, как сухой лист. Вот и в тот момент лицо мое запылало — он держал меня так уверенно, так нагло и по-хозяйски, что мне стало неловко.

— Отпусти, — промямлила я, раскрасневшись. Возможно, мне не хотелось, чтобы он этого делал, но чертово смущение говорило за меня.

— Я не хочу, — с нагловатой улыбкой отозвался тот.

Да, сущий ребенок.

Словно вещь, он закинул меня на плечо и, не реагируя на мои возмущения, затащил к себе в комнату. Спиною я ощутила мягкость кровати, но не успела вдохнуть и открыть глаза, как мой рот был накрыт поцелуем. Я едва слышно застонала от удовольствия, запустив ослабевшие пальцы Артему в волосы. Он был тяжелым, горячим и очень вкусно пах. Его язык соприкасался с моим, а ладони обхватили лицо так, что я почувствовала боль. Но вообще-то было все равно. У меня не было сил и желания сказать «нет». Я желала всего и сразу. Я хотела Артема.

— Сюда, — едва слышно произнесла я, переместив руку юноши на свою грудь. Едва его пальцы коснулись моего тела, вспышкой чувство разнеслось повсюду. От волнения у меня кружилась голова, а во рту пересохло.

Артем удивленно отстранился, а затем поинтересовался:

— Я… верно тебя понял?

Я могла только кивнуть головой, сильнее прижимая его ладонь к своей груди. Да, все это когда-то закончится. Я не смогу быть с ним вечно, и однажды Артем поймет это. Но я в состоянии оставить в своей памяти как можно больше прекрасных моментов. Мне хотелось заняться с ним сексом. Нет, хотелось, чтобы мой первый секс был именно с ним.

22. Ева и то, о чем не говорят взрослые

Если честно, то я никогда не воспринимала секс как что-то запрещенное, грязное и невероятно секретное. Возможно, потому по моему дому всегда были разбросаны книжки, в которых шла речь о либидо, коитусах, всевозможных половых комплексах и ориентациях. «Ты в курсе, что Фрейд был озабоченным извращенцем?» — однажды спросила меня девочка тринадцати лет, которая увидела в моей прихожей лекции по основам психоанализа. До сих пор жалею, что не упрекнула ее в том, что порно с трансвеститами смотрела как раз она, а не Фрейд.

Но дело в том, что все эти термины, поиски смысла и научные выводы не приближали меня к настоящему понятию секса. Я знала техническую сторону — даже то, что никакой пленки между ног не существует, — но совсем не могла представить, что в момент близости делать и уж тем более чувствовать. Наверное, я не очень внимательно читала «Большую энциклопедию для девочек», но больше склоняюсь к тому, что нужно быть готовой. Когда я ощутила мужское тело, накрывающее мое, то поняла, что время настало.