Зима, которой не было - [13]
Интересно, ладони Артема такие же горячие, как мои?
Пальцы пробрались под безразмерную футболку, обожгли кожу, а затем, будто ненароком, задели набухший сосок. Я не стала останавливаться, а тянулась все ниже и ниже, пока не встретилась с резинкой собственных трусов. Но и туда я зачем-то вторглась.
А его дыхание такое же сбивчивое, когда он чувствует волнение от прикосновений?
Под тканью белья, казалось, я просто огненная. Указательный палец провалился в мякоть моего лона, и я почувствовала, как оно набухает и увлажняется. Ртом я шумно вобрала воздух и слегка прогнулась в спине: моя бы воля — застонала бы, но некий стыд все-таки сдерживал. Словно наяву я видела расслабленное лицо Артема, слышала его сбивчивое дыхание и чувствовала прикосновения, которые зажигали меня, как спички свечу. Глубже и глубже. Сквозь скользкую горячую смазку, пока не достигла физиологической преграды, отчего низ живота внезапно будто игла уколола.
Ева, хватит! Что ты представляешь? Что ты делаешь?
Тут же я осеклась, и ладонь вернулась в богоугодное положение. Я была отвратительна самой себе в такие моменты. Но не принимать в расчет того, что я была человеком с обычными плотскими желаниями, было глупо. Это нормально. У всех есть фантазии. Все этим занимаются.
Но отчего-то я все равно заплакала.
***
— Ну же, живее. Те, кто все знал, уже давно сдали свои листочки.
Я ненавидела скрипучий голос Гордовой. Я называла эту учительницу, страдающую комплексом старой девы, по фамилии, потому что предпочитала не загружать себя знанием ее имени и отчества. Так было почти со всеми преподавателями в этой школе, абсолютно скучными и посредственными людьми. Хотя, если на чистоту признаться, дело было не в них, а во мне. В тех школах, куда я ходила до нынешнего переезда, ситуация была точно такая же. Никто и ничем не мог меня заинтересовать. Я чувствовала, что мне уже будто за сорок.
Я накрыла своим листком с контрольной всю стопку и сладко потянулась.
— Все написала? — за спиной звонко прозвучал голос Риты.
— Почти, — через плечо отозвалась я.
— Я решила всего два. У меня плохо с математикой.
Потому что вместо того, чтобы учиться, ты шляешься по впискам.
— Такой склад ума, наверное, — равнодушно заверила девушку я, и та быстро-быстро закивала головой, обрадовавшись тому, как лихо я оправдала ее глупость.
Моя соседка по парте, более чем странная девушка с волосами, нелепо выкрашенными в красно-бурый цвет, многозначно откашлялась. Видимо, она ненавидела постороннюю болтовню, так как с ней никто никогда не разговаривал. Рядом с ней стоял стаканчик кофе из Макдональдса, отчего я даже на капельку позавидовала. Старательно она прятала его за широкими спинами одноклассников впереди.
— Новая тема, записываем… — вновь завопила Гордова. Я пропыхтела от недовольства и приготовилась заполнять тетрадь бесполезными строчками. Но внезапно по своей неуклюжести я выронила ручку, отчего та покатилась вперед, почти под ноги амбалов на передней парте. Мне почему-то их беспокоить не шибко хотелось, и я нырнула под стол в попытках дотянуться самостоятельно. Верите или нет, но у меня это почти получилось. Если бы я не качнула стол, а стакан со злополучным кофе не съехал на пол.
Сперва был легкий удар, потом подобие всплеска. Весь класс обернулся и наблюдал, как серо-коричневая жижа через проход ползет к доске. Буквально все замерли и с неким испугом взглянули на Гордову. Учительница зависла на несколько секунд: глаза ее словно кровью набухали, а сама она созревала для мощного мега-крика.
— Кто это сделал?! Встать! — безумно завопила она, отчего я поежилась. — Прудникова, ты!
Моя соседка испуганно осела и съежилась. Лицо ее стало белым, как пломбир, а губы будто посинели.
— Светлана Павловна, это моя вина, — я поднялась так резко, что успела удивить разом двадцать пять человек присутствующих.
— Лаврентьева! — опять тот же ор. Мне уже казалось, что ей все равно, на кого кричать. — После уроков будешь мыть здесь полы!
Одноклассники сочувственно начали вздыхать, а стоило мне сесть, как Рита траурно заметила:
— Ты попала…
Мне нужно было вернуться в тот самый класс, когда закончился шестой урок. Нехотя после звонка я оторвала седалище от стула и, забросив учебники в рюкзак, отправилась прислуживать Гордовой. Толкнув злополучную дверь и ввалившись в помещение, вместо ненавистной учительницы я увидела того, кого не хотела, — другого ученика. Белокурый парень со стрижкой средней длины старательно орудовал веником. Тихонько он насвистывал незамысловатую мелодию, в уши воткнув наушники. Я как можно тише закрыла за собой дверь, взяла второй веник и начала без старания мести грязь с ближнего ряда. Мне хотелось чувствовать, что я здесь одна, поэтому я распустила волосы и максимально накрыла ими лицо, чтобы тот самый незнакомец лишний раз не пялился. Свое монотонное занятие я продолжала уже минуту: даже впала в некий транс, задумавшись о своем. Но из транса этого меня вывела ладонь, которая самым наглейшим образом убрала прядь волос с моего лица. Я даже едва не задохнулась от такой наглости — губы парня растянулись в искренней улыбке и тут же он практически крикнул:
Несмотря на то, что сыновья дразнят его за то, что он ни с кем не встречается, а его бывшая жена думает, что он все еще одержим ею, 53 летний директор школы на пенсии и скульптор Уильям Эверетт Ларсон рад, что он ждал, пока не нашел 47 летнюю школьную преподавательницу искусства Джессику Дэниелс. Он восхищается Джессикой за ее смелые произведения и то, как она распоряжается своей жизнью. Однако Уилл считает, что единственная поврежденная прошлым часть Джессики, это ее сердце. Джессика уверяет Уилла, что она не в состоянии долго любить, но Уилл отказывается поверить в то, что это правда.
Встреча, которая изменила всю ее жизнь, внесла в нее яркие краски, закружила в вихре страсти. Страсти такой силы, которая могла свести с ума и лишить рассудк.
Надевать маски, играть роли и иметь амплуа приходится не только актерам. И не только в театре. И не только на сцене… «Милый, давай в наших отношениях безалаберной девочкой все-таки буду я?». Она положила трубку. Вернее, нажала на кнопку. Одним словом, прервала связь. Пока что только телефонную, но у нее были большие планы на будущее… Заплаканное личико Зи стояло перед глазами у драматурга. По крайней мере, Зи на это надеялась. Она в совершенстве владела умением стоять перед глазами у тех, кто мог ее обидеть… Никто не станет спорить о том, что две пылинки на шкафу – это одно, а две пылинки во Вселенной – это другое? Увы, в наши довольно странные времена, те, кто держится нейтрально, вызывает больше подозрений, чем те, кто ведет себя каким-нибудь странным образом.
Продолжение "Больше, чем любовь..." Гарри задумчиво сидел в кресле, медленно перебирая струны гитары. Его мысли были очень далеко. Наверное, именно сегодня и именно сейчас он принял решение забыть ее. Ему надоело в течении года ждать. Надеяться, что она ответит на сообщение или звонок. В эту минуту он понял, что ее больше нет. Она ушла так же неожиданно, как и ворвалась в его жизнь. Подарив лишь две ночи, полные наслаждения. Он благодарен ей. Любовь. Боль. Секс. Ревность. А будет ли счастье? Продолжение истории Гарри и Элис.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.