Зигмунд Фрейд - [14]

Шрифт
Интервал

– Сплошное занудство, – отмахнулся Джейсон, боясь показать свое невежество в данном вопросе.

– Отчего же! – победоносно воскликнул Зит. – В труде Маркса можно отыскать много интересного и полезного! Например, в своем «Капитале» он дает прекрасный кулинарный рецепт супа Румфорда. К слову сказать, эта похлебка являлась основой для питания солдат практически всех армий. Тебе с твоим воинствующим духом этот рецепт мог бы пригодиться, – иронично завершил он под одобрительные смешки приятелей.

– Уверен, будь этот «Капитал» кулинарной книгой, он точно так же пользовался бы успехом среди коммунистов, – огрызнулся Джейсон на изящную подколку друга.

– Сомневаюсь, что только среди них, – ухмыльнулся Зит. – Тот же Франклин Рузвельт после прочтения «Капитала» сказал: «Мы эту умную книгу одним коммунистам не отдадим». Думаю, это касается кулинарных рецептов тоже, – сострил он.

– Тебе, как внуку коммуниста, виднее! – съехидничал Джейсон.

– Ну сколько раз объяснять! – раздосадованно вздохнул Зит. – Мой дед не был коммунистом. Он, как и многие в еврейских кварталах, разделял революционные взгляды, но вскоре разочаровался, поняв, кто рвется к власти, и эмигрировал с семьей из Литвы в Штаты. Мамина семья эмигрировала из Венгрии при первых вестниках немецкого нацизма…

– А все мои родственники эмигрировали из Одессы после свержения царского режима, – робко поделился своей историей Алан.

– Мои тоже! Правда, немного позже! – воодушевленно признался Гильберт. – Но коммунистические взгляды не были особо популярными в нашей семье, ну разве что только при дележке еды, – захохотал он.

– У всех нас родня когда-то эмигрировала в Америку, – солидарно поддержал приятелей Дастин.

– Мои были здесь со дня основания Америки! – гордо произнес Джейсон. – И я счастлив, что мои предки отстояли эту страну! Страну свободы и новых возможностей! Кстати, еще каких-то тридцать лет тому назад многим из вас из-за квот было бы не попасть в Университеты Лиги плюща, и Мичиганский университет был бы вашей единственной возможностью, – нравоучительно подметил он.

– Да он и сейчас остается единственным! – озираясь по сторонам, рассмеялся Гильберт.

– Чтобы стать действительно свободной страной, нам необходимо добиться равных прав для всех слоев населения Штатов, – повысил голос Алан.

– Бесправие чернокожих американцев идет в разрыв с демократическими ценностями…

– Ну, давайте еще присоединимся к «рейсам свободы» или устроим сидячие забастовки в кафе и ресторанах! – с горечью отреагировал Джейсон.

– А что? Я не против устроить забастовку в каком-нибудь ресторане, если меня при этом накормят! – шутовски откликнулся Гильберт, забарабанив кулаками по столу.

– Парни, тихо! – пригнулся Дастин. – Лора идет!

Нахмуренные лица парней вмиг просветлели, словно не было между ними никаких политических разногласий, и с блеском в глазах все уставились на парящую в их сторону красотку с параллельного курса. Заметив, как Зит при упоминании любимого имени смутился и взволнованно обернулся, Гильберт расплылся в хитрой улыбке и призывающе ткнул локтем в бок Дастина, довольно махнув головой в сторону влюбленного страдальца.

– Всем привет!

Сияя лучезарной улыбкой, Лора на ходу поздоровалась с парнями и элегантно присела на колени Зита, играючи обхватив его за шею и томно прильнув к груди.

– Привет, Лора! – загалдели на четыре голоса приятели, глупо лыбясь парочке.

– Ты еще долго? – Лора нежно запустила пальцы в густую шевелюру Зита.

– Нет. Часик побьюсь над книгой, и все на сегодня, – ответил он, стараясь выглядеть как можно брутальнее в ее глазах.

– И все-таки при всем моем уважении к Фрэнку Синатре, будущий стиль в музыке будут задавать такие ребята, как Пресли, – словно продолжая незаконченную тему, нарочно громко и деловито произнес Джейсон, исподтишка поглядывая на двух воркующих голубков.

– Я согласен, что как актер Синатра бесподобен. Взять хотя бы его блистательную игру в «Одиннадцати друзьях Оушена», но задор, с каким преподносит себя Элвис, заставляет меркнуть на его фоне даже маститых звезд.

– Не знаю… По-моему, это дело вкуса… – не согласился Дастин.

– Именно! – высокомерно заявил Джейсон, ткнув в него указательным пальцем. – Дело вкуса! У кого-то он хороший, а у кого-то, простите, какой есть!..

– Лора… – заискивающим тоном отвлек он красотку от предмета ее увлечения, ничем не заслуживающим такой девушки.

– А кого бы ты предпочла? Фрэнка Синатру или Элвиса Пресли? – промурлыкал он.

– Я уже сделала свой выбор, – уверенно ответила та, бросив на завистника насмешливый взгляд.

– Ну да… – стушевался Джейсон. – Ты такая же дерзкая и прекрасная, как Мэрилин Монро, в ее последней роли «Займемся любовью», – польстил он ей.

– Никогда не сравнивала себя с ней! – парировала Лора и демонстративно поцеловала Зита в губы. Поцелуй оказался долгим и страстным.

Все трое парней, оказавшиеся не у дел, потупили взгляды, огорошенно взлохмачивая волосы, и лишь Алан, покраснев как рак, застыл в полном онемении.

– Увидимся позже, – оторвавшись от своего избранника, Лора ласково погладила его по щеке и ушла так же легко и непринужденно, как и появилась.


Рекомендуем почитать
Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Моя жизнь

Мемуары выдающегося менеджера XX века «Моя жизнь» – одна из самых известных настольных книг предпринимателей, в которой содержится богатейший материал, посвященный вопросам организации деятельности. Выдержав более ста изданий в десятках стран мира, автобиография Генри Форда не потеряла своей актуальности для многих современных экономистов, инженеров, конструкторов и руководителей. За плечами отца-основателя автомобильной промышленности Генри Форда – опыт создания производства, небывалого по своим масштабам и организации.


Без любви жить легче

«Без любви жить легче» – это воспоминания человека, который «убивал на дуэли, чтоб убить, проигрывал в карты, проедал труды мужиков, казнил их, блудил, обманывал», но вечно стремился к благу и, оценивая прошлое, искренне раскаивался во всем содеянном. Приступая к изложению «трогательной и поучительной» истории своей жизни, Л. Н. Толстой писал: «Я думаю, что такая написанная мною биография будет полезнее для людей, чем вся та художественная болтовня, которой наполнены мои 12 томов сочинений…» Перед вами исповедь горячего сердца, которое металось от безверия к отрицанию искусства, но вечно стремилось к внутренней правде: «Когда я подумал о том, чтобы написать всю истинную правду, не скрывая ничего дурного моей жизни, я ужаснулся перед тем впечатлением, которое должна была бы произвести такая биография.».


Живу до тошноты

«Живу до тошноты» – дневниковая проза Марины Цветаевой – поэта, чей взор на протяжении всей жизни был устремлен «вглубь», а не «вовне»: «У меня вообще атрофия настоящего, не только не живу, никогда в нём и не бываю». Вместив в себя множество человеческих голосов и судеб, Марина Цветаева явилась уникальным глашатаем «живой» человеческой души. Перед Вами дневниковые записи и заметки человека, который не терпел пошлости и сделок с совестью и отдавался жизни и порождаемым ею чувствам без остатка: «В моих чувствах, как в детских, нет степеней».Марина Ивановна Цветаева – великая русская поэтесса, чья чуткость и проницательность нашли свое выражение в невероятной интонационно-ритмической экспрессивности.


Наполеон. Жизнь и смерть

Когда подняли безымянную плиту, под нею оказались еще несколько тяжелых плит (две были отлиты из металла). Император покоился в четырех гробах, заключенных друг в друга. Так англичане стерегли его после смерти… Наконец открыли последний гроб. В истлевшей одежде, покрытый истлевшим синим плащом с серебряным шитьем (в нем он был при Маренго), император лежал совершенно… живой. Он был таинственно не тронут тлением!