Зигги Стардаст и я - [67]
Но я этого не делаю.
Вместо этого свирепо смотрю в огонь и киваю.
– Пр-р-ривет, мальчики! – пронзительно скрежещет в общем молчании какой-то велоцираптор.
– Эй, эй, ба, да это же Бернадетт! – восклицает Билли-Боб. – Ты где от нас пряталась, девочка?
Та размахивает над головой двумя упаковками пива и издает в ответ странный свист.
– Ну, вы ж меня знаете, мальчики! Надо же вас немножечко помучить!
Наверное, это главная Мадам Трейлервиля. Напоминает страницу из книжки-раскраски, которую всю изрисовали, скомкали и швырнули в угол мусорного бака.
Плевать. Для меня она – желанный отвлекающий фактор. Отвлекающий от меня и от того, к чему шел разговор. Но что за хрень они там планируют? Нужно бежать. Я должен предупредить…
– Ну что, как тебе здесь нравится?
Вздрагиваю. Хэл. Прямо мне в ухо. Слишком близко. Нервно верчу в руках хот-дог и отодвигаюсь на пару сантиметров.
– Отлично.
– Наши только добра хотят, ты ж понимаешь.
Гоняю ногами камешки, воровато оглядываюсь по сторонам. Сейчас сбежать не выйдет, слишком много народу: вслед за мадам Бернадетт прискакала целая армия жаб.
– Просто они – настоящие защитники. Ну, понимаешь, защищают друзей, свою землю, свои… секреты… – Смеется, пихает меня плечом. – Они, наверно, у каждого из нас есть, а?
Не шевелюсь.
– Да у тебя подгорает прям, – шепчет он мне на ухо.
– Что?!
– Твой хот-дог. Загорелся.
– Вот блин! – сдуваю с сосиски маленький язычок пламени.
Хэл сокращает расстояние на те сантиметры, которые я отыграл, и снова шепчет:
– Эй, не волнуйся. Я твой секрет не выдам.
Сглатываю сухим горлом.
– Ты же знаешь, о чем я? Типа, живи и дай жить другим. Мне только не мешай. – Его рука пожимает мою. – В смысле, не кипишуй, приятель. У нас семидесятые на дворе, верно? Сексуальное раскрепощение и все такое, да?
Мир вокруг снимается с места; Мадам Бернадетт описывает пируэты в замедленном движении. У меня кружится голова. Позарез надо убраться отсюда. Думай, Коллинз. Управляй негативом и думай.
– Я серьезно, приятель, – продолжает Хэл, крепче сжимая обе мои кисти. – Тебе не стоит беспокоиться. Эй, посмотри на меня!
Я поворачиваюсь. Его медные глаза маслено поблескивают. На лице улыбочка, от которой шрам натягивается до самого уха.
– Доверяй мне, ладно? – Только киваю. – Просто будь поосторожнее. Тут на озере повсюду есть глаза.
– Мне бы другую сосиску взять, – говорю я. – Эта сгорела.
– Конечно. Вон там они, – машет в сторону фанерного стола. – Рад, что мы друг друга поняли. Беги, я пока местечко тебе погрею.
Вскакиваю, зигзагами бегу сквозь пляшущее месиво комбинезонов и бикини, ввинчиваюсь в толпу, исчезаю в тенях. Хэл встает с места. Делает пару шагов в мою сторону. Может, закатиться под трейлер и спрятаться? Но тут…
ШШШУХХХ! Подлетает Тэмми, оборачивает вокруг его шеи когтистые лапы и спасает ситуацию! Я и не думал, что буду так счастлив ее видеть. Хэл пытается высвободиться, но мне уже знакома эта хватка. Как гребаный медвежий капкан. Никуда он не уйдет.
Не задумываясь, пока никто не заметил, убегаю. Нужно предупредить Уэба и его семью.
На этот раз, пока я крадусь вверх по лестнице с задней стороны дома, никакой свет сквозь дверные щели не просачивается. Москитная дверь кухни открыта, но и только – ни движения, ни смеха, ни души. Если не считать далекого визга скрипок и смеха и гулкого бас-барабана моего сердца, никаких звуков…
Нет. Кто-то издает стон, и – ТРАХБАХБУМС! – что-то с грохотом валится на пол, похоже, битое стекло, книги и бог знает что еще. Распластываюсь по стене. Кто-то что-то тащит волоком по полу. Может, до них уже добрались? Может, кто-то пытается спрятать труп, и…
Вытянув шею, заглядываю внутрь. Это Уэб. От маленькой настольной лампы падает тень – его темное «я», которое тащит какую-то коробку. Что он делает? Может, голос подать? А то и впрямь преследование получается…
– Это поможет. Всегда помогает… – бормочет он. С ним еще кто-то? Кто? Я не вижу в доме ни другого человека, ни другого источника света.
Когда Уэб добирается до своей комнаты, я отпрыгиваю, чтобы не попасть в поле зрения, сползая по стене. Так, все. Это уже настоящий сталкинг. И все равно поднимаю голову и снова заглядываю в дом.
Он сидит на полу возле кровати. На нем пинкфлойдовская футболка – та самая! – и шорты-боксеры в клетку. Плачет?
Уэб откидывает крышку проигрывателя, того, что стоял под книжным стеллажом. Держит в руке один из моих альбомов, тыльной стороной руки вытирает глаза. Действительно, плачет.
– Да, всегда помогает, – говорит он непонятно кому. Смотрит на конверт пластинки. Я просовываюсь чуть дальше, чтобы увидеть, которой из них… и тут он резко поднимает голову.
Я ПОПАЛ.
– Кто там?
Потихоньку просовываю голову в дверной проем. Машу рукой.
– Джонатан?
– Прости. Да, это я.
– Ты вернулся. – Снова вытирает лицо. – И давно ты там стоишь?
– Недавно. Я только что пришел, я…
– Заходи.
– А где все?
Когда Уэб встает, свободная резинка его боксеров сползает ниже талии, демонстрируя идеально вылепленные группы мышц на животе. Я стараюсь на них не смотреть.
– Пошли в город, кое-что прикупить. У тебя все в порядке? – Он идет ко мне. Медленно.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Уолши переехали в Сиэттл с другого конца страны, чтобы начать все заново. Очаровательная семья с пятью детьми тут же подружилась со всеми соседями в округе. Никто и подумать не мог, что они уехали из родного города… из-за травли всей семьи. В этот раз у них все сложится. Они будут обычными и милыми. Осторожными. Они будут держаться столько, сколько получится. Или пока один из них не спросит себя: «Готов ли я дальше притворяться ради вас?» И с этого момента все изменится навсегда…
Вот уже несколько дней один папа и одна мама задают бесконечный вопрос: что же случилось с их сыном на самом деле? Им известна официальная версия, которую они рассказывают всем, озвучивают родственникам, друзьям, журналистам… версия, в которой они сами сомневаются, но заставляют себя в нее поверить. Они пока не решаются ни о чем его спрашивать, не знают, как подойти к этой теме. Возможно, они не готовы услышать ответы. Поэтому они прислушались к советам и передали все в руки психолога, чтобы тот смог добраться до истины.
Книга – бестселлер. Семь уроков, семь мудрых советов, которые позволили главному герою поверить в то, что нет ничего невозможного, и один проводник в прекрасное будущее. Живешь ли ты так, словно твоя жизнь бесконечна? Или осознаешь, что каждый день уже не вернуть? Эта книга для тех, кто имеет смелость и стремление достичь чего-то большего в жизни, осуществить свою настоящую большую мечту. Трогательная история Ёске и Харуки подарит знание – у тебя есть все, чтобы стать кем угодно. У нас только одна гарантия в этой жизни, что все мы умрем, остальное – в наших руках.