ЖЖ Дмитрия Горчева (2001–2004) - [18]
Ну и расстались.
А потом вдруг выяснилось, что если бы все-таки попробовали, то не то я бы тоже превратился в Птицу, то ли она превратилась из Птицы, в общем все как-то уладилось бы.
В общем, очень все печально было, я даже пока на метро ехал, сильно про это дело переживал. А потом, как это всегда бывает со снами, стал он как-то проседать, и вообще я вдруг сообразил, что на самом деле спиздил всю эту печальную историю у писателя Шварца.
Ну почему я всегда всё у кого-нибудь пизжу?
Вот начал тут писать про то как вышел покурить во дворик за Геликоном, а там гуляет пожилой негр бомжеватого вида, но в золотых часах, и с интересом рассматривает в мусоросборнике что-то такое, на что местные бомжи даже не позарились. И собака с ним чаучау. А у собаки чаучау синий язык и еще она лаять не умеет, а вместо того чтобы залаять, она тяжело вздыхает.
А когда я дошел до этой собаки, то вспомнил что тоже спиздил ее у одной знакомой. И негра спиздил уже не помню у кого.
И чего тогда спрашивается вокруг остается? Нихуя ничего не остается.
Страшно нравится мне дневник ЖЖ-юзера stepfather{http://stepfather.livejournal.com/}.
Этот неизвестный мне, но тем не менее очень симпатичный пользователь изобрел абсолютно новый метод ведения дневника: чуть ли не каждый день ближе к ночи в его дневнике появляется запись, обычно про то, что ножка болит. Эта запись висит до утра, затем исчезает. Видимо этого промежутка времени как раз достаточно, чтобы Мироздание зарегистрировало это сообщение в своих гроссбухах и приняло меры.
Однажды я попытался выхватить хоть что-нибудь для себя из этого трогательного процесса и занес одну особо примечательную запись к себе в мемориз и даже завел под это дело отдельныю категорию, но наутро запись исчезла и оттуда вместе с категорией.
Вот это — большой недостаток ЖЖ. Конечно, каждый сам хозяин своих записей и может делать с ними все что угодно, но если уж некто запостил нечто в public mode, то это дело уже переходит в паблик же домен, и ни одна сволочь не должна быть в состоянии изымать дорогие мне записи из моих мемориз. А если я еще написал к этой записи огромный вдумчивый коментарий? А он тоже пропал. Нет, я все понимаю про конструкцию базы данных, но кто за это ответит?
В частности мне, Оплоченому Члену, между прочим.
Лучше всех книги безусловно подписывает БГ: я сам однажды наблюдал, как он за пятнадцать минут подписал триста штук. Надпись такая: Б.Г. Люди, которые покупают книжки с этими буквами, платят 150 рублей, а без них — 100. То есть 25 рублей за буковку.
maccolit, aka Житинский подписал мне книжек пять, причем теплота записей постепенно снижалась по мере углубления нашего с ним знакомства: от «Димочке с верой в его звезду» на первой книге до «Дм. Горчеву от автора» на «Потерянном доме».
Быков все книги подписывает одинаково: «Любимому (имя) от любящего его Быкова с любовью». У меня таких уже три книжки есть.
Когда я подписывал первую книжку, я очень волновался, долго сочинял текст, что-то зачеркивал. А потом ничего, научился. Это на самом деле очень просто, главное надо иметь несколько типов записей:
1. Безличная, когда неизвестно, кому эта книжка достанется: «С пожеланием успехов от автора»
2. Личная, но приличному человеку: «Дорогому(ой) (…) от автора с уважением».
3. Теплая, малознакомой девушке: «Прекрасной (…) от восхищенного автора».
4. Легкомысленная, хорошо знакомой девушке или просто кому-то с кем выпивал: «Милой, милой (или „милому, милому“, не ебет, пусть думают что хотят) (…) в память о сладостных минутах проведенных вместе».
В общем ничего сложного.
Вчера у меня кончились настоящие Русские деньги, которые все берут, и пошел я наменять их себе на доллары. У меня теперь почти всегда есть доллары, с тех пор как я научился рисовать Покемонов.
Прихожу я в обменник, а там стоит очередь, большая. И обменник сам на технический перерыв закрытый, это значит что курс у него внутри Хороший, не станут люди просто так стоять, если курс Плохой.
Ну я тоже встал. А тут вдруг выходит охранник, отпирает ключом окошко, в котором это Хороший курс написан и достает цыфирку 7 из надписи 28–70. Все прямо не дышат: а что же он заместо нее туда вставит? неужели 9? Вот бы счастье какое! А он долго-долго роется в кармане, качалов блядь, у нас в Геликоне один такой охранничек уже два романа издал и еще пьесу где-то поставил, и вставляет в надпись нолик.
От этого вся очередь вздыхает и расходится нахуй. Потому что все Жлобы.
А я остался, потому что я не Жлоб, мне семь рублей не жалко. Да я семь рублей могу запросто хоть любому первому встречному алкоголику отдать, если ему Хуево. А я хорошо разбираюсь когда Хуево, меня не наебешь, я не доктор какой-нибудь из поликлиники, который любому бюллютень выдаст, если тот нос канцелярским клеем намажет. В этих поликлиниках вообще неизвестно что творится, там еще доктора специально дорогие лекарства всем выписывают, потому что им за это из аптек приплачивают. Все жулики потому что.
В этой книге – лучшие и давно разошедшиеся на цитаты гротесковые рассказы Горчева: «Настоящее Айкидо», «Высшая Справедливость», «Мировое господство», «Путь Джидая», «Поселок Переделкино» и другие. Здесь по-прежнему тонет волшебный материк Гондвана, академики Зельдович и Шнеерзон изобретают Православную Бомбу, в Летнем Саду скачет животное Кухельклопф, баржа везет воду из Ладожского озера в Финский залив, всё так же работает фантомное радио, а в Крещенский сезон всегда идет дождь…
«План спасения» — это сборник рассказов, объединенных в несколько циклов — совсем сказочных и почти реалистичных, смешных и печальных, рассказов о людях и вымышленных существах, Пушкине и писателе Сорокине, Буратино и Билле Гейтсе...
Смешные «спиртосодержащие» истории от профессионалов, любителей и жертв третьей русской беды. В сборник вошли рассказы Владимира Лорченкова, Юрия Мамлеева, Владимира Гуги, Андрея Мигачева, Глеба Сташкова, Натальи Рубановой, Ильи Веткина, Александра Егорова, Юлии Крешихиной, Александра Кудрявцева, Павла Рудича, Василия Трескова, Сергея Рябухина, Максима Малявина, Михаила Савинова, Андрея Бычкова и Дмитрия Горчева.
Можно, конечно, при желании увидеть в прозе Горчева один только Цинизм и Мат. Но это — при очень большом желании, посещающем обычно неудовлетворенных и несостоявшихся людей. Люди удовлетворенные и состоявшиеся, то есть способные читать хорошую прозу без зависти, увидят в этих рассказах прежде всего буйство фантазии и праздник изобретательности. Горчев придумал Галлюциногенный Гриб над Москвой — излучения и испарения этого гриба заставляют Москвичей думать, что они живут в элитных хоромах, а на самом деле они спят в канавке или под березкой, подложив под голову торбу.
Во втором издании своей первой книги автор поднимает многие Серьезные Вопросы: «Почему?», «По какой причине?», «И какой же отсюда следует вывод?». Неудивительно, что порой автор вообще перестает понимать, о чем же он, собственно, говорит.
Абсурд, черный юмор, мизантропические байки и «подпольные» притчи в самом полном на сегодняшний день собрании текстов прозаика Дмитрия Горчева, даровитого нарушителя всех литературных конвенций и табу. «Сволочи», «Из Петербурга в Москву», «Про одного человека», «Когда от нас ушли Коммунисты», «О существах» и другие циклы короткой прозы. Иллюстрации автора.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.