Жюльетта. Госпожа де... Причуды любви. Сентиментальное приключение. Письмо в такси - [2]

Предложение князя открыло перед ней дверь в неведомое, и она приняла волнительный эффект удивления за волнительный эффект счастья; опьяненная столь замечательной победой, но не сумев разглядеть покоренного ею мужчину, Жюльетта обратила на него свои огромные глаза и прошептала: «Я согласна, да, да, я согласна». В этот момент они сидели на пляже, и она протянула навстречу губам князя припорошенные песком руки, отчего тот чихнул, не утратив, однако, самообладания. Он извлек из кармана платок и весьма непринужденно смахнул им песок с усов и с губ, после чего заключил Жюльетту в объятия, прижал ее к своей груди и поцеловал долгим поцелуем, который привел ее в ужас.

«Я буду творцом своей жизни», — сказала Жюльетта матери, сообщая о помолвке. Безразличная к творческим позывам дочери, г-жа Валандор сочла все же уместным обратить ее внимание на реальные факты и напомнила ей о возрасте князя. «В его возрасте человек уже не меняется», — ответила Жюльетта. Разумеется, г-жа Валандор не стала разубеждать дочь. Она согласилась, что князь, кстати, выглядевший моложе своих лет, был прекрасной партией и обещал стать «мужем с жизненным опытом» или, как она еще говорила, «человеком с весом», а поскольку ей ужасно не нравилась любая неопределенность и поскольку поведение князя в отношении Жюльетты дало основание для всяких пересудов, она высказала пожелание, чтобы о помолвке было объявлено без промедления. Она радовалась возможности заставить замолчать злые языки и всех тех, кто, сравнивая простоту Жюльетты с представительностью князя, находил нужным сказать: «Она слишком высоко метит».

Три дня спустя буквально все разговоры на пляже сводились к будущему бракосочетанию Жюльетты. Страдающие от ревности женщины ластились к ней, а молодые люди не без грусти поздравляли ее. Князь, ощущавший себя ее господином, не покидал Жюльетту ни на минуту и поглядывал на нее взглядом человека расточительного, но внимательного к качеству покупки, будь то красивая собачка или какая-либо ценная вещица, привлекательности которой еще не успела навредить сила привычки. Все поздравляли г-жу Валандор и говорили о ней: «Счастливая мать». И правда, не прошло и недели с момента оглашения помолвки, как она начала производить на всех впечатление человека более счастливого, чем ее дочь. Жюльетта уже не пыталась говорить о будущем, слова «Я буду придумывать свою жизнь» уже не слетали с ее губ. Она старалась избегать любой возможности оставаться наедине с князем — она дулась. Привыкший к капризам женщин, князь проявлял особую внимательность к капризам юного создания, в которое был влюблен, и не держал в своей душе обиды за эту перемену настроения. Он решил, что Жюльетта нуждается в отдыхе, чтобы прийти в себя от впечатлений последних дней, и сообщил ей о своем намерении уехать в Париж и ожидать ее там. Г-жа Валандор оценила этот жест князя: «Он не только обаятелен, — сказала она дочери, — но и не лишен здравого смысла». Перед его отъездом она имела с ним серьезную беседу, где была затронута тема денег, драгоценностей и приданого, а затем было сказано несколько слов о характере Жюльетты и наконец — о дате свадьбы.

— Не будем слишком тянуть, — сказал князь, — осень — сезон, настраивающий на сентиментальный лад, и мне видится некое благородство в осенних красках. Что бы вы сказали, например, о 28 октября?

Г-жу Валандор эта дата вполне устраивала:

— Мы пробудем здесь еще неделю, — сказала она, — а 15 сентября поспешим к вам в Париж.

Передавая Жюльетте этот разговор, который, казалось бы, должен был вызвать у нее интерес, она не заметила в выражении лица будущей супруги ничего, кроме усталости и досады. Ее жених, прощаясь с ней, не скрыл от нее ни сожаления от расставания с ней, ни желания как можно скорее увидеть ее вновь. Затем он коснулся некоторых общих воспоминаний, на что она отвечала произнесенными шепотом словами, полуулыбками, вздохами и украдкой брошенными взглядами, в которых князь усмотрел доказательство внезапной и трогательной застенчивости.

После отъезда князя д’Альпена г-жа Валандор решила наконец выяснить, что думает Жюльетта о своем браке. «Ты дуешься, ответь мне, почему?» Жюльетта только сжала губы и ничего не сказала. Тогда мать обвинила ее в бессердечии:

— Тебе доставляет удовольствие нервировать меня. Ты хочешь свести меня с ума. Берегись, Жюльетта, ты двинешься навстречу своему несчастью.

— И мне тоже так кажется.

От этого ответа у г-жи Валандор перехватило дыхание. Несколько секунд она не могла произнести ни слова.

— Что? Как это понять? — промолвила она наконец.

— Я только хочу повторить твои слова, — ответила Жюльетта. — Ты хотела меня предупредить и сказала: «Берегись, ты движешься навстречу несчастью». — Что ж, мама, я тоже так считаю.

— В таком случае, если я правильно понимаю, ты передумала, твои чувства изменились и у тебя теперь другие планы? О! — стала корить дочь г-жа Валандор, — Жюльетта, ты вызываешь у меня страх, ты начинаешь напоминать мне своего отца. Подумай, до чего его довели его нерешительность и его фантазии. До могилы, дитя мое, до могилы, повтори это слово.