Жужукины дети, или Притча о недостойном соседе - [199]

БЕЗ ЛЕСТНИЦЫ

В одном доме с утра рухнули все лестницы.

Жильцам пришлось выбираться через окна.

На первом этаже жил человек, у которого были длинные ноги. Он перекинул через окно одну ногу, вторую и только чуть-чуть не достал. Если бы он жил на седьмом этаже, он бы все равно только чуть-чуть не достал.

Он встал на обе ноги и пошел своей дорогой.

На втором этаже жил человек, который всегда боялся прыгнуть. Он никогда в жизни не прыгал, но лестницы теперь не было, и он прыгнул. Прыгнул и не разбился. Не разбился и засмеялся. Пошел своей дорогой.

На третьем этаже жила женщина с четырьмя детьми. Она связала четыре простыни в одну и четыре раза спустилась вниз, каждый раз держа в руке по ребенку.

А на четвертом этаже было два окна, в одном из них всегда показывалась девушка, а в другом — юноша. Они никогда не говорили друг с другом.

Но тут она встала на подоконник, и он встал на подоконник, она прыгнула, и он прыгнул. Она упала на землю, и он тоже упал. Она не разбилась и засмеялась, и он не разбился и засмеялся. Встали и пошли вместе.

А из окна пятого этажа никто не прыгнул, потому что тому, кто жил в том окне, никуда не надо было.

Только в полдень из окна высунулась рука и пошевелила пальцами на свету.

Сразу же откуда-то из света-воздуха вылетела голубая стрекоза и уселась на руку.

Рука скрылась в окне.

Вечером все вернулись.

Первый закинул свои длинные ноги на подоконник и очутился в своей комнате. Он бы мог закинуть их и на седьмой этаж.

Второй подошел к дому и, боясь, все же прыгнул. Прыгнул и допрыгнул. Допрыгнул и засмеялся. Улегся на подоконнике и заснул.

Женщина вернулась с четырьмя детьми и выстроила их всех в ряд, на каждого дунула тихонько. Они, как одуванчики, взлетели вверх и опустились в окно. Потом они подтянули вверх и свою маму.

Последними к дому вернулись юноша и девушка. Еще издали было слышно, как они смеются. Они подошли к дому и перестали смеяться. Повернулись лицом друг к другу и подождали. И вот их приподняло и понесло вверх. Держась за руки, они влетели в одно окно.

И только в окна пятого этажа никто не влетел. Там все время было очень тихо. Только в полночь из окна высунулась рука и пошевелила пальцами. Тотчас откуда-то из темноты вылетела бабочка, ночная, оранжевая, и опустилась на руку. Рука с бабочкой скрылась в окне. Окно закрылось.

ЗАЯЦ-ПУТЕШЕСТВЕННИК

Будучи зайцем, я однажды решил попутешествовать, и вот я купил билет в купе первого класса и отправился в путь. Едва поезд тронулся с места, в купе вошли два пассажира в котелках, с саквояжами в руках, заняли два нижних места. Это были два бульдога.

Я едва успел накрыться простыней, поезд мчался вперед со скоростью зайца, за которым гонится волк.

Скоро соседи по купе открыли свои саквояжи, вынули оттуда какие-то кости и принялись дружно грызть их, иногда лая от удовольствия.

Я лежал под простыней и дрожал мелкой дрожью.

Вот один из соседей взял со стола косточку и дружелюбно постучал по моей верхней полке, предлагая мне закусить вместе с ним.

Я натянул на свою заячью лапку перчатку и высунул ее из-под простыни, отрицательно помахал: нет-нет, я не голоден, благодарю вас!

Сосед покачал головой и вернулся к еде. Оба достали из саквояжей по курице и снова принялись грызть.

Теперь второй постучал ко мне, предлагая куриную ножку. И опять я перчаткой заверил его, что не голоден, приятного вам аппетита.

Однако мне тоже захотелось есть. И, корчась под простыней, я нашел свой багаж, вынул морковку и стал лакомиться ею. До чего же я люблю сладкую свежую морковку!

Вдруг поезд дернуло, морковка вылетела из моей лапки, упала вниз, на столик.

Соседи мои замерли, уставились на упавшую морковку, друг на друга и — я едва успел выскочить в открытое окно, предупредив их прыжок.

И вот я скатился под откос и смотрел вслед уходящему поезду. Нет, не удавалось мне мое путешествие!

Когда спустя некоторое время я оглядел себя, я увидел, что у меня все в порядке, руки-ноги целы, кошелек в кармане... Багажа, правда, нет, но ведь можно путешествовать и без багажа!

Как раз там, где я скатился под откос, рос пыльный и низкий кустарник, и, укрывшись за ним, я мог наблюдать за всеми проходящими мимо поездами.

Наверное, неподалеку отсюда был полустанок, потому что, проезжая мимо, поезда замедляли ход, и мне было отчетливо видно пассажиров, выглядывающих из окон вагонов.

Вот проехал поезд, битком набитый медведями, поезд с жирафами. А вот из всех окон поезда выглядывают симпатичные заячьи мордочки, такие грациозные, милые! Некоторые шевелят ушами, некоторые жмурятся от теплого солнышка... Воистину можно дождаться своих соплеменников, тех, кого не надо бояться! И я весело подпрыгнул, выскочил из кустов и успел вскочить на ступеньку последнего вагона.

Поезд летел дальше. Меня только поразили ярко вспыхнувшие зрачки одного дремавшего у окна пассажира, когда он увидел меня.

Я вошел в тамбур. Дверь проводника была открыта, и я увидел, как он, стоя у столика, вытирает ножи и вилки полотенцем. Стоял он, почти отвернувшись от двери, и вдруг — что я увидел? Проводник поднял лапку, поднес к лицу и, сдвинув в сторону заячью маску, вытер пот с лица. Лицо у него было волчье. Он поправил маску и снова надвинул ее на свое волчье лицо.