Жужа из Будапешта - [6]

Лёпа. Это непереводимая игра слов. Примерно так: «Извините, но мне трудно вам ответить».

Жужа. А если я хочу спросить?

Виктор. Спроси женщину.

Жужа. А если нет женщины?

Виктор. Жужа, это очень серьезно! Я за тебя отвечаю.

Жужа. Ты думаешь, все мужчины негодяи и хотят знакомиться с девушками?

Виктор. До тридцати — все.

Лёпа. Даже до сорока.

Виктор. В общем, чтоб без риска: если увидишь, что идет вот так (имитирует старческую походку) и голова трясется — пожалуйста, подходи и спрашивай.

Жужа (смеясь). Конечно…

Лёпа (Виктору). Старик, надо серьезно… (Жуже.) К тебе в Будапеште парни приставали?

Жужа. Приставали, но мало.

Лёпа . Это, конечно, хорошо…

Жужа (перебивает). А моя старшая сестра Марина говорит, что хорошо, когда пристают много.

Виктор. В Будапеште свои обычаи, здесь — свои. Когда парень пристает к девушке, это неприлично.

Жужа. А когда кто-нибудь хочет кого-нибудь поцеловать — это тоже неприлично?

Виктор. Если кто-нибудь хочет кого-нибудь поцеловать— позови его сюда. (Берет со стола большой нож.) Видишь? Пригодится! (Указывает на бюст без головы с торчащим железным прутом.) Короче, вот так: пойдешь сегодня в Третьяковскую с Лёпой. Слушайся его как господа бога. Как меня самого! (Лёпе.) Значит, пойдешь с ней в Третьяковку… Василия Блаженного покажешь… (Жуже.) Чего еще сегодня хочешь посмотреть в Москве?

Жужа. Сегодня в Москве я хочу есть.

Виктор. Ясно. Сейчас сообразим. Иди в ванную, переоденься.

Жужа берет вещи, выходит.

Лёпа. Началось…

Виктор. Когда-нибудь жарил мясо?

Лёпа разводит руками.

Виктор. И не варил?

Лёпа. Сосиски…

Виктор. Сосиски и я могу.

Лёпа. Жарят обычно на масле…

Виктор. Варят-то на воде!

Лёпа. Давай не рисковать, а?

Виктор (со вздохом). Есть такое русское слово — «надо»…

Лёпа. А тебе не кажется, что девчонке полезно трудовое воспитание? У них даже в школе всякое там домоводство.

Виктор. Мда?

Входит Жужа, она переоделась.

Виктор (Жуже.). У вас домоводство проходят? Ну, домашнее хозяйство?

Жужа. Да, конечно.

Виктор. И какая у тебя отметка?

Жужа. Я же отличница.

Виктор. То, что надо. У нас здоровенный кусок мяса. Будем есть мясо по-венгерски.

Жужа. О нет, в Москве надо есть мясо по-русски.

Лёпа (подхалимским тоном). Но в принципе ты ведь любишь готовить, да?

Жужа. В принципе я люблю играть на гитаре.

Виктор. Лёпа… (Со вздохом указывает на холодильник.)

Лёпа , побледнев, достает из холодильника пакет, разворачивает бумагу.

Виктор (Сквозь зубы.). Кстати, можно не жарить и не варить. Можно на вертеле.

Лёпа (сквозь зубы). А где взять вертел?

Виктор (сквозь зубы). Где-нибудь.

Лёпа (махнув рукой на конспирацию, плачущим голосом). Тут еще лук зачем-то!

Виктор. Лук, по-моему, режут… А, черт с ним — можно и вприкуску.

Лёпа (обреченно). Ну, я пошел… (Уходит, неся мясо на вытянутых руках, чтоб кровь не капала на брюки.)

Жужа садится на чемодан, начинает играть на гитаре. Входит Будкин.

Будкин. Старик, мне Лёпа сказал… (Увидев Жужу.) Ты занят?

Виктор. Свободен. Это Жужа. А это Будкин. Тоже искусствовед, только у него другие взгляды.

Будкин. Да, так я вот что: мне Лёпа сказал, что ты не хочешь выставляться.

Виктор. Ну и что?

Будкин. Но почему?

Виктор. Вещь не готова.

Будкин. Но у Лёпы диплом сорвется!

Виктор. А тебе что?

Будкин. То есть как — что? Я его официальный оппонент.

Виктор. Уже речь написал?

Будкин. Речь не речь, но…

Виктор. Ты же работу ни разу не видел.

Будкин. Вот и посмотрел бы на выставке. Важна не вещь — важна тенденция.

Виктор. Лёпу будешь ругать?

Будкин. Не то слово, старик. Я никогда не ругаюсь. Я просто разложу нашего общего друга на составные. Надо отдать должное — он дал хороший повод. Талантливый диплом. Не читал? С блеском написан. На каждую фразу можно клеить вот такой ярлык! Вообще стоит иметь дело только с талантливыми людьми: у бездарного и зацепиться не за что… (Мечтательно.) А было бы красиво! Лёпин диплом и мое вливание. Обидно, если сорвется. Такой шанс может не повториться.

Виктор. Шанс для тебя?

Будкин. Для всех троих.

Виктор. А мне что за радость?

Будкин. Ты действительно не понимаешь?

Виктор. Что я должен понять?

Будкин. Странно… Очень странно… Нет, честное слово?.. Но это же твой звездный час! Лёпа тебя не похвалил — он поднял тебя как явление! А я разоблачу как явление. Поднял, разоблачил — это мимо ушей. А вот что ты — явление!.. Старик, это будет сенсация. Сразу слух, что тебя убирают с выставки. Все бросятся смотреть! Представляешь, что у входа? Давка! Конная милиция! Да это будет счастливейший день твоей жизни!

Виктор. Думаешь, такой шум поднимется?

Будкин. Думаю… Знаю!.. Вообще из нас троих — ты, я и Лёпа — может получиться вот такая связка на всю жизнь! Ты лепишь, Лёпа хвалит, я разоблачаю. Интересно только спорное, а мы будем спорить о тебе до пенсии. Не люблю красивых фраз, но можешь поверить: мы с Лёпой, как два крыла, вознесем тебя прямо в сияющие выси. Академиком будешь, старик.

Виктор. Слушай, Будкин, объясни-ка ты вот что. Ты ведь не дурак, а?

Будкин. Мне тоже так кажется.

Виктор. Тогда на черта тебе эта кретинская позиция?

Будкин. Кретинская? В жизни есть одна закономерность. Поколения входят в искусство шеренга за шеренгой. А в шеренге видны только два солдата: правый и левый. У нас на курсе место слева сразу же занял Лёпа. У меня не было выбора. Да и какая разница? Он прогрессивный, я консервативный, а квартиры через пять лет получим на одной лестничной площадке… В общем, тащи свое «Счастье» на выставку.