Виктор. Ах да, простите… (Громко.) Познакомьтесь все! Это Жужина мама, ее зовут Магда, она из Будапешта, ей очень понравилась Москва.
Лена (отводя Виктора в сторону). Ты сказал — из Будапешта. Но почему — из Будапешта?
Виктор. Она же венгерка.
Лена. То есть как венгерка? Ты же сам сказал, что эта девушка — эстонка. Дочь — эстонка, а мать — венгерка… Ну почему, почему ты все время врешь?
Виктор хватается за голову. Тем временем Саша и Жужа тихо уходят со сцены, обнявшись, глядя друг на друга счастливыми глазами. Этого никто не замечает.
Лёпа (увлекшись, словно репетируя речь на защите диплома). В чем смысл, суть или, так сказать, сверхзадача этой вещи? Всей своей пластикой она как бы говорит: счастье — это не сытость, а стремление, не покой, а порыв, не привал, а дорога. И, как в любом истинно талантливом произведении искусства, в новой работе Струнникова каждый из нас видит свои мечты и поиски, каждый узнает себя…
Будкин (до этого молча, не отрываясь, смотревший на скульптуру). Парни! Лёпа! Витька! Простите, вы не будете знаменитыми! Хотел, честно хотел. Но — не могу. Не могу я это ругать. Ведь это — я!
Виктор смущенно озирается, словно извиняясь перед окружающими за эти неумеренные восторги. Вдруг замечает, что Жужи нет.
Виктор. А Жужа где? (Лёпе.) Где Жужа? (Зовет.) Жужа! Жужа!
Лёпа. Жужа!
Виктор. Где она? А? (Кричит.) Жужа!
Магда. Я думаю, не надо так сильно волноваться. Вероятно, они пошли в какой-нибудь музей.
На просцениуме, в стороне от всех, появляются Жужа и Саша.
Целуются.
Жужа (считает поцелуи). Раз… Два… Три…
Занавес
