— Прекрасная спутница, ха, ха! Как все это смешно!
— Смейся, смейся над всем и веселись! Ведь когда ты страдаешь, страдаю и я. А пропасти не бойся, если увидишь ее, смело прыгай вниз с закрытыми глазами и думай при этом, что ее здесь нет — и ты продвинешься лишь на один метр вперед! Потому что пропастей вообще нет, есть только иллюзии о них. Разгадай иллюзию, и сразу будешь несчастлив. Не существуют вещи, а лишь то, что мы о них думаем, говорят философы.
— Мне не нужны твои советы! Мир — иллюзия, следовательно, иллюзия реальна, иными словами то, что мы представляем себе о вещах, это и есть сами вещи. Будет моя смерть ужасной?
— Будет, господин!
— Я будут долго умирать?
— Вообще с четверть часа, а для тебя это будет вечность…
— Ну и пусть! Боль полезна и несет плоды. Презрения заслуживает тот боязливый слепец, который боится ее. Вполне справедливо то, что я будут страдать, если другие страдают из-за меня, — все должно быть в равновесии. Я требую благодеяния страдания! Выдающийся человек должен страдать — тогда он станет великим! Многие прекрасные христианские и всё прощающие души желают для меня и после смерти величайшие страдания, желают для меня вечное пекло, каким только милостивый Бог награждает тех, которые у Него не получились… Какова будет моя судьба после смерти?
— Ужасна, мой господин, я не в состоянии назвать ее!
— Говори! Я ничего не боюсь! Кто готов ко всему, тот избавится половины ожидающих его страданий! Я знаю, что ко всему можно привыкнуть, и эта привычка, в конце концов, превратит боль в наслаждение.
— Прости, о господин!
— Огненные стрелы будут молниеносно пронзать мое тело и постоянно разрывать мои тут же заживающие нервы?
— Гораздо хуже!
— У меня будет двадцать тел, и все эти тела будут одновременно подвергаться мучениям, которые я применял на собаках и кошках на Чертовом горбу и в Мышеловке?
— Гораздо хуже, о господин! Ты станешь чем-то невероятно низким и мерзким.
— Чем? Жабой? Пауком? Червяком? Навозным жуком?
— Гораздо хуже!
— Собакой?
— Хуже! Еще похуже, чем покорно вертящийся собачий хвост.
— Обыкновенным человеком?
— Ты угадал! Но я боюсь сказать, каким!
— Священником? Министром? Или может быть — о ужас — конституционным монархом?
— Еще хуже!
— О Боже! Неужели женщиной?
— Нет, еще хуже!
— Говори, я приказываю! — заорал он.
— В таком случае я обязан, хотя и против своего желания, сказать тебе: ты будешь — профессором!
В это мгновение мужественный Фабиус побледнел как стена, замахал руками и упал на землю. Он потерял сознание… Когда он пришел в себя, призрак в отчаянии склонялся над ним.
— О господин, не пугайся так!
— Молчи! — заорал Фабиус и вырвал у себя клок волос… — Я — и профессор! О, горе мне! Неужели я смогу так опуститься? Я сойду с ума! Я в жизни не произнес этого слова, и вот сейчас… Говори, свинья, каким профессором? Быстро, или я задушу тебя!
— О горе, горе! Ты станешь профессором философии, главным образом морали!
Фабиус принялся реветь, как подыхающая гиена, и биться головой о землю.
