Жуть-2 - [115]
Брюшная полость вскрыта. Края раны схвачены зажимами и скреплены марлевыми салфетками. Правое крыло грубыми стежками подшито к простыне. Доктор зачарован, хотя он видел кишки раньше. У наркомана-уфолога. Первая удачная операция. Morbus in sanabilis, неизлечимая болезнь. Он распотрошил парня от грудины до паха, как консервную банку, и при этом крутил Баха, Луи Армстронга и грузинское хоровое пение. Саундтрек из пригрезившейся наркоману летающей тарелки. Потом Дреянов ругал себя за ребячество, но в тот момент он был очень зол на пациента.
С супругами-пенсионерами вышло куда профессиональнее. Но Литкевич — пик его мастерства.
Доктор погружает кисти в рану. Хлюпает, ищет. Отклеивает кишечник от таза.
Лицо женщины белее снега. Лицо трупа с живыми горящими мукой глазами.
— Висцеральная боль, — цитирует он, — боль внутренних органов — трудна для изучения…
Он сдавливает скользкую трубку в кулаке. Проверяет реакцию.
— Шведский хирург Леннандер считал, что внутренние органы абсолютно нечувствительны, — говорит он, и наглядно мнёт кишку, — Но вот здесь, в месте прикрепления…
Тело Литкевич выгибается дугой. Натягивается нить, сшивающая край брюшины с простынёй. Ногти скребут по постели, ступни колотят об изножье, она шепчет что-то, смотрит на своего доктора и шепчет умоляюще.
Он склоняется над ней. Прислушивается.
— Там, — хрипит женщина, — На ноутбуке…
Белки налиты кровью, зрачки мечутся, слова не разборчивы.
— Диск… диск F… Скрытая папка…
Доктор думает, что воля у этой красивой хрупкой женщины сильнее паралитических препаратов.
— Удалите, — шепчет пациентка. — Пожалуйста.
Он снимает перчатки и бросает их в саквояж. В какой-то серии детектива Коломбо убийцу вычислили по отпечаткам пальцев с изнанки перчаток. Он врач, а не убийца, и он уж точно не сумасшедший.
Спускается на первый этаж, устраивается в кресле.
Находит безымянную папку с единственным видеофайлом. Файл называется «Каблуки».
Он узнаёт ноги оператора — стройные ноги Яны Литкевич, обутые в красные туфли со шпильками. Узнаёт и мальчика, чьё фото публиковали местные СМИ. Пятиклассник похищенный с подземной парковки супермаркета и позже выловленный из Тигриного озера.
Он узнаёт, что было в промежутке.
Что Литкевич сделала.
Закрывает ноутбук и медленно встаёт. Идёт по лестнице тяжело, будто к ботинкам пристёгнуты пудовые гири.
Quae medicamenta non sanant — ferrum sanat. Что не излечивает лекарство — излечивает нож.
Женщина ждёт его, ждёт врача. Она лежит со вспоротым чревом и его глаза чисты и блаженны, как глаза великомучеников с икон. Взор устремлён в верхний угол комнаты, на Ассистента.
Дреянов берёт ноутбук обеими руками. Замахивается. И тень его замахивается, напоминая Моисея, потрясающего скрижалями над идолопоклонниками. Он обрушивает ноутбук на пациентку, вгоняет в брюшину, в червеобразное движение кишечника. Острый край LG рассекает внутренности, рубит, перемалывает, снова и снова, превращая живот в подобие супницы для каннибалов.
Пациентка мертва.
Ноутбук остаётся торчать из её тела.
Aegrotus est extrapericulum, — говорит Ассистент, — Больной вне опасности.
Дреянов устало садится на кровать. Перс сбежал из спальни. Они с Ассистентом одни.
Каторжная работа. Изматывающая. Убивающая, да.
Мало умертвить их. Ричарда Спека, мирно скончавшегося от инфаркта в девяносто первом году. Дашу К. по кличке Свинья, прижигавшую свою слабоумную мать сигаретными окурками. Повёрнутого на НЛО наркомана, избившего до смерти несовершеннолетнюю подружку. Милых пожилых супругов, издевавшихся над приёмными детьми. Литкевич в красных каблуках, которые будут сниться Дреянову до гроба.
Мало очистить общество от них. Нужно очистить их. Exactissime. Самым тщательным способом.
Он убирает в комнате, а Ассистент рассказывает о человеке, скупающем снафф-фильмы. Купившем у Литкевич по Интернету короткометражку «Каблуки».
Жизнь — странная штука, — размышляет доктор.
Недавно он смотрел телепередачу про НАСА. В семьдесят седьмом, говорил диктор, американцы отправили в космос послание возможным инопланетным цивилизациям — фонограф, две пластинки, иглу для их воспроизведения и инструкция. Музыка землян была представлена, среди прочего, Бахом, Луи Армстронгом и грузинским хоровым пением. Наборчик, являвшийся в бреду героиновому наркоману.
Дреянов знает, что это. Чёртовое совпадение, вот что.
Жизнь и есть череда совпадений.
И его ждёт новый пациент — анестезиолог главной городской больницы, стыдливо прячущий под длинными рукавами лица убийц.
При мысли о нём старый шрам начинает чесаться.
Заполночь они покидают коттедж, доктор и его Ассистент.
Падает пушистый снежок. Фонари золотят сугробы и весело искрятся снежинки. Доктору приятно думать, что и он внёс свою лепту в благоустройство улицы. Обычная медицина. И nihil supra. Ничего сверх.
Гремучий и своевременный
Дмитрий Костюкевич
1–0
Альфред Нобель синтезировал динамитный желатин в 1877 году.
Никакой ошибки здесь нет. Я не потерял два года. И не приврал. А уж если кому-то увиделась в этом хитрая проверка на эрудицию — бросьте, пустое.
В зловонной луже времени есть одна правда, и она звучит так: «Всё случится». Раньше или позже. Белые черви альтернатив оставляют в мутной воде экскременты реальностей. Твоей. И твоей. И вот того сутулого скептика в заправленном в трико свитере, перед большим экраном в маленький мир Интернета, с посевами крошек в клавиатуре. Он уже в теме, уже в виртуальной энциклопедии — уличает меня в пустозвонстве. Он ликует: «
Мир после катастрофы, о которой никто не помнит. Мир, в котором есть место магии, голосам мертвых и артефактам прежней эпохи. Мир, в котором обитают кракены. И убийца кракенов, Георг Нэй, придворный колдун из Сухого Города. Мир за пределами острова-крепости – Мокрый мир, соленый и опасный, подчиненный воле Творца Рек. Неисповедимо течение темных вод. Оно может поглотить Нэя или сделать его легендой. И да поможет Гармония смельчакам, покинувшим клочки суши ради правды, похороненной на дне Реки.
Максим Кабир — писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Человек, с рассказами которого знакомы ВСЕ поклонники хоррора. И роман, который сравнивают с творчеством Кинга, Литтла, Лаймона — причем зачастую не в пользу зарубежных мэтров. Тихий шахтерский городок где-то в российской глубинке. Канун Нового года. Размеренная жизнь захолустья, где все идет своим чередом по заведенному порядку. Периодически здесь пропадают люди, а из дверного глазка пустой квартиры на вас смотрит то, что не должно существовать.
Новая леденящая кровь история от Максима Кабира, лауреата премий «Мастера ужасов» и «Рукопись года», автора романов «Скелеты» и «Мухи»! Добро пожаловать в провинциальный городок Московской области, где отродясь не происходило ничего примечательного. Добро пожаловать в обычную среднюю школу, построенную в шестидесятые – слишком недавно, чтобы скрывать какие-то мрачные тайны… Добро пожаловать в мир обычных людей: школьников, педагогов. В мир, где после банальной протечки водопровода на бетонной стене проявляется Нечестивый Лик с голодными глазами. Добро пожаловать в кровавый кошмар.
«Байки из склепа» по-нашему! У мальчика Алеши плохая наследственность – его бабушка медленно сходит с ума, но об этом мало кто догадывается. Ничего не подозревающие родители отправляют Алешу в деревню на все лето. А бабушка в наказание за мнимое баловство запирает мальчика в темном страшном подвале. Долгими часами сидит Алеша во мраке и сырости, совсем один, перепуганный и продрогший… пока не начинает слышать «голоса». Они нашептывают ему истории, от которых кровь стынет в жилах. Рассказывают о жизни и смерти, любви и ненависти, предательстве и жестокой мести.
Максим Кабир – писатель, поэт, анархист. Беззаветный фанат жанра ужасов и мистики. Лауреат премий «Рукопись года» и «Мастера ужасов». Добро пожаловать в мир призраков Максима Кабира! Здесь пропавшая много лет назад девочка присылает брату письмо с предложением поиграть. Здесь по улицам блокадного Ленинграда бродит жуткий Африкан. Здесь самый обыкновенный татуировщик и самый обыкновенный сосед по больничной палате оказываются не теми, за кого себя выдают. И зловещая черная церковь звенит колоколами посреди болота в глубине тайги. Добро пожаловать в мир призраков Максима Кабира!