Журналисты не отдыхают - [5]

Шрифт
Интервал
и про иных героев и бандитах.

Значит, надо сочинять легенду. В своё время я написал несколько приключенческих романов. И всегда биографии героев придумывал с самого детства. Так было проще — понятно, какой персонаж в каком случае что скажет. Теперь приходилось выдумывать биографию себе. Я родился в Америке? Нет, не так, всё-таки я хорошо многое тут знаю. Человек, рожденный в Америке не знает, кто такой Пушкин и Лермонтов. Можно проговориться.

А, давайте так. Меня увезли в Америку в детстве. Папа занимался какими-то коммерческими предприятиями. Мама? Не знаю, куда-то исчезла в раннем детстве. А, вот, может, поэтому папа и рванул за океан. И почему-то его занесло в Техас. Жили неплохо, я учился в школе, а папа заставлял читать русскую литературу. Но вот, когда мне было 15 лет, папа склеил ласты. От чего? А хрен его поймет, в этом времени и от гриппа помирают. Наследства не оказалось, так что очутился я в стране «свободных возможностей» с голой задницей. Чем занимался? А всем и занимался. Я поглядел на свои руки. Да, вкалывал парень, в кого я вселился, немало. Ну, так и запишем. Нефтяником был, потом на телефониста выучился, а после, когда совсем умным стал, подался в репортеры. А между всем приобщился к борьбе за рабочее дело. Я стал лихорадочно вспоминать, чем анархо-коммунизм отличатся от анархо-синдикализма. Но тут меня прошибла новая идея. Вот идиот-то! Мексика! Она рядом с Техасом, а у меня газеты на испанском языке. И загар… Порывшись в памяти, я вспомнил, что в Мексике с 1910 по 1917 год шла гражданская война. Ну, да, точно, один из самых хитовых рассказов Джека Лондона называется «Мексиканец». Там парень бьется на ринге насмерть, чтобы заработать деньги на оружие для повстанцев. Да и вообще — парень по характеру такой, что большевики по сравнению с ним — пацифисты. А как этого типа звали, против которого они сражались? Диас. А, что-то помнится, были у повстанцев такие деятели как Сапата и Вилья. Вот только что они хотели? А, если подумать — что могут хотеть нищие крестьяне в аграрной стране, где есть помещики, владеющие огромными землями, а власть продажна по самое не могу? Да то же, что и махновцы. Помещиков перерезать, землю поделить, начальство разогнать — и жить своим умом. Да и вообще, я ведь анархист, а этим ребятам на теорию было всегда наплевать.

Похоже, судя по испаноязычным газетам, моё тело что-там делало. А что оно могло там делать? Воевать.

Вот уж дела. Конечно, я служил, из Калаша стрелять умею. Но на самом-то деле на службе я больше с телефонами возился. А потом. Ну, бывал на войне. Так ведь в качестве журналиста, а не как боец. Ну, умею душевно врезать по морде. Так ведь тоже не особый специалист в этом деле.

Обычно в книгах про попаданцев в прошлом оказываются навороченные офицеры ФСБ или ГРУ, владеющие всеми видами оружия и рукопашного боя, заодно снабженные ноутбуками, в которых заложены все нужные сведения. А то и полные подразделения со всей тяжелой техникой. И попадают они напрямки к товарищу Сталину или к государю-императору. А вот мне-то куда? К этому пидору князю Львову?[5] Как-то не хочется.

А у меня что выходит? Ну, может, тело, в которое я попал, что-то умеет, но на чужом не проживешь. А что моё? Только мозги. Ладно, идем к этому еврею.

На улице я увидел много интересного. К примеру, что вся «чистая» публика носила галоши. Для меня это был раритет, детское воспоминание о каких-то стишках. В моем представлении галоши носили только старушки в деревнях. Но потом я понял — а куда деваться? Ботинки вроде моих, пока что ещё не вошли в обиход. Как я вспомнил из Ильфа и Петрова, их стали носить только после Гражданской войны. И, кстати, они долго назывались «американскими». Видимо, в Советскую Россию они попали с захваченных Красной армией складов белых.

А в ботинках на тонкой подошве попробуй, пошляйся по питерскому апрелю.

Но тут я заметил, что на меня очень обращают внимание. Буквально все прохожие пялились. Что такое? Ну, конечно, рожа у меня теперь протокольная, но ведь не настолько. А прикид… Так ведь это Питер, а не Урюпинск. Мало тут богемы, что ли?

Ответ нашелся, когда я подошел к дамской парикмахерской. Там вместо рекламы было выставлено большое зеркало. Я заглянул в него.

Тут мне помогло стадное чувство. Известно, если на улице любого большого города мира человек куда-то будет внимательно смотреть, то обязательно найдутся те, кто присоединятся. Так что нашлись деятели, которые тоже стали заглядывать в зеркало. И тут я понял. В данное время нет соляриев. Да и поехать туда, где вечное лето, тоже непросто. Война ведь идет. Впрочем, и в мирное время для того, чтобы зимой загорать, особо некуда было поехать. На Канарах и Багамах ещё ни черта нет.

Так что человек с тропическим загаром в апрельском Питере выглядел ну уж очень вызывающе.

Возле Пяти Углов околачивались местные органы правопорядка. Зрелище было жалкое. Топтались трое — двое в знакомых мне по фильмам сизых гимназистских шинелях. В центре стоял парень студенческого вида в черной шинели, и в такой же фуражке, на которой вроде бы были «молотки»

Продолжить чтение
Еще от автора Алексей Юрьевич Щербаков
Тени черного леса

Завершилась Великая война, отгремели победные залпы. Но выстрелы продолжают раздаваться. Вот и приходится бывшему фронтовому разведчику Сергею Мельникову вспоминать прежние навыки. Его ждет жестокая схватка с фашистским специалистом, носящим кличку Барон, и долгий путь, в конце которого лежит разгадка таинственного Черного леса…

Оборотни тоже смертны

К весне 1943 года партизанское движение в Белоруссии достигло такого размаха, что немецкое командование вынуждено было создать ГФП – тайную полевую полицию для координации действий карательных и армейских подразделений против «лесных бандитов». Несколько секретных школ специально готовили агентов для внедрения в партизанские отряды, одной из задач которых было уничтожение командиров и комиссаров отрядов. Но все эти меры оказались малоэффективны…Книга «Оборотни тоже смертны» является продолжением романа «Тени Черного леса».

Гражданская война

Гражданская война в России полна парадоксов. До сих пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря уж о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись свои собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает подробного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок.

Декабристы

Какими мы привыкли знать декабристов? Благородными молодыми людьми, готовыми пожертвовать собственными жизнями ради благополучия народа. Мечтавшими о свободе и лучшем будущем для России. Согласными во имя принципов отречься от всех благ и отправиться прямиком в сибирскую ссылку.Готовы ли вы услышать новое мнение о декабристах? Согласны ли вы поверить в то, что они были банальными бунтовщиками и действовали отнюдь небескорыстно. Хотите увидеть оборотную сторону их жизни и деятельности? В таком случае ознакомьтесь с мнением молодого петербургского журналиста Алексея Щербакова.

Интервенция

Великая Смута, как мор, прокатилась по стране. Некогда великая империя развалилась на части. Города лежат в руинах. Люди в них не живут, люди в них выживают, все больше и больше напоминая первобытных дикарей. Основная валюта теперь не рубль, а гуманитарные подачки иностранных «благодетелей».Ненасытной саранчой растеклись орды интервентов по русским просторам. Сытые и надменные натовские солдаты ведут себя, как обыкновенные оккупанты: грабят, убивают, насилуют. Особенно достается от них Санкт-Петербургу.Кажется, народ уже полностью деморализован и не способен ни на какое сопротивление, а способен лишь по-крысиному приспосабливаться к новым порядкам.

Гении и злодейство

В массовом сознании известные деятели культуры советского периода предстают невинными жертвами красных монстров. Во многом, конечно, так оно и было. Однако не все было так просто. Отношения деятелей культуры – в том числе и литераторов – с советской властью были очень непростыми. Власть пыталась использовать писателей в своих целях, они ее – в своих. Автор предлагает посмотреть на великих писателей советского времени взглядом, не затуманенным слезой умиления. Они были такими, какими они были. Сложными людьми, жившими в очень непростой век.

Рекомендуем почитать
Большой мир. Книга 1

Я очнулся в неизвестном ночном лесу после чудовищных событий, которые разорвали в клочья мой прежний мир. Всех, кого я знал, испарила странная Сфера, в том числе меня. Где я? Куда я попал? Верните меня назад!

Случайный мир

Андрей, обычный программист из Петербурга, вдруг начинает видеть пугающие сны, в которых ему предстают разрушенные средневековые города, наполненные демоническими тварями. Когда грани между сном и реальностью перестают существовать, Андрей оказывается втянут в события, после которых его жизнь уже никогда не будет прежней. Ксермет, закаленный в сражениях воин Гакрукского королевства, вот уже несколько лет борется за выживание своего народа. Темные маги, упоминания о которых сохранились разве что в древних рукописях, неожиданно снова нанесли удар.

Уже не человек (общий файл)

Попаданец в мир магического средневековья. Демоны, заклинания, мифические расы и прочие прелести жанра. Файл пропал с моей страницы вместе со всеми оценками и комментами. Обновление от 24.02.2014. Знаю, что некоторым это нравилось, но когда я начал перечитывать, меня сильно воротило. С таким настроем дописывать я не потяну. Чтобы получилось что-то менее стыдное, нужно уйти от плагиата, и многое переписать. Когда это будет — загадывать не берусь.

Солдат удачи

Другой мир. Оказывается, что дверь, разделяющая две реальности, не закрыта на семь больших замков, а неплотно прикрыта. И чтобы добраться до этого мира нужно всего лишь одна маленькая мелочь. Та деталь, которую ты не захочешь принимать. Нужно умереть. Но понравится ли тебе этот новый мир? Мир, где существуют орки, гномы и эльфы. Мир, где маги плетут свои заклинания, а дворяне грызутся за власть. Мир, где человеческая жизнь ничего не стоит…

Принцы на задании

Девушки, выброшенные в момент гибели неведомой силой в чужой мир, искренне верят, что им благоволит сама судьба, которая склонна и дальше выдавать иномирянкам все блага по высшему разряду. Правда, жители страны, где объявилось чуждое им существо, почему-то думают совершенно иначе. Но, поскольку законы в королевстве очень гуманные, а попаданки все как одна неинициированные магини, для них создают видимость исполнения заветных желаний. Ведь когда ведьма счастлива – она неопасна. Вот только для счастья попаданок необходимы прекрасные принцы, а добровольцы в королевстве уже закончились.

Рокировка с прошлым

Время и пространство – первооснова, чье гармоничное сочетание определяет мир. Но смогут ли столь же гармонично сработаться люди, обладающие силами первооснов? С одной стороны – временщики, готовые на любой поступок и незнающие запретов совести, ибо в их власти само время и только им решать, какой исход событий приемлем. С другой – пространственники, готовые идти к цели не останавливаясь, так как для них нет преград – им подчиняется само пространство. Кто окажется сильнее? А может, извечным антагонистам удастся сработаться, несмотря на противостояние родных стран и личные тайны? Хотя… собственно, какой у них выбор, если начальство сказало: «Надо!» Главное, героям остается понять, возможно ли сохранить себя в мире стали, пара и электричества – там, где правит разум.