Журналистика и разведка - [31]

В конце 1929 года Зорге направляют в Германию. Задача — договориться о сотрудничестве с одним из влиятельных журналов и поехать от него корреспондентом в далекий Китай. Кандидатура Рихарда представлялась заманчивой: автор ряда книг, знает проблемы Дальнего Востока, владеет китайским и японским языками. Его ангажирует журнал «Дас зоциологише магацин». Параллельно услугами немецкого журналиста захотел воспользоваться и ряд периодических провинциальных изданий Америки. Свой вклад вносит и наша разведка. Зорге снабжают американским паспортом, и теперь для всех в Китае он становится гражданином США Александером Джонсоном.

Я не буду детально останавливаться на деятельности Рихарда в Китае. Перечислю лишь некоторые важные ее этапы. К главным из них, пожалуй, можно отнести вербовку лучшего японского журналиста Одзаки, представлявшего крупнейшую газету страны «Асахи» и пользовавшегося широкой известностью на островах. Япония уже тогда готовилась к агрессии в Китае. Надо ли говорить, что серьезная аналитическая информация о положении на континенте вызывала живой интерес и среди рядовых японцев, и в первую очередь у тех, кто планировал вторжение в Китай. Журналистская известность, реноме человека, окончившего элитарный Токийский университет, где учились лишь отпрыски самых богатых и влиятельных аристократических семей, открыли Одзаки после возвращения на родину доступ в святая святых японской политической кухни. Он стал членом мозгового центра премьер-министра Японии принца Коноэ. Второй удачей стало для Зорге привлечение к своей работе видного художника-японца Мияги, приехавшего в Китай из Америки. Правда, «вербанул» его не Рихард, а другой советский разведчик из Центра. После начала японской агрессии этой тройке удалось создать такие звенья цепи разведки, что вся секретная информация о передвижениях войск и планах Японии в Китае шла через них непосредственно в Москву. Когда японцы вторглись в Маньчжурию, это стало особенно важно. Сталин опасался, что за северной частью Китая последует Советский Союз.

Было немало и других явных удач. Зорге сумел завербовать немца Клаузена, который работал механиком в одном из шанхайских гаражей. Он оказался классным радиоспециалистом, собрал для Зорге несколько радиопередатчиков и объехал с ним весь Китай, устанавливая их для агентурных целей на севере и на юге. Несомненным везеньем оказалось и знакомство с американкой Агнессой Смэдли, корреспондентом немецкой либеральной газеты «Франкфуртер цайтунг». Будучи убежденной коммунисткой, Агнесса помогала советом в налаживании широкой агентурной сети. Одним из самых важных ее достижений послужила впоследствии помощь Зорге устроиться в ту же самую газету и поехать ее корреспондентом в Японию.

В мае 1933 года Рихард уезжает из Китая в Германию. После того как ему удалось утрясти дела во «Франкфуртер цайтунг», он делает второй важный шаг. В те бурные и полные неразберихи первые недели правления нацистов Зорге подает заявление о вступлении в национал-социалистическую партию и, как это ни парадоксально, становится ее членом под своей настоящей фамилией. Зорге — нацист! Этот факт до сих пор скрывается от советских людей. Почему? Ведь превращение в нациста произошло с согласия Москвы!

Шестого сентября 1933 года в Иокогамском порту с борта океанского лайнера сошел высокий стройный и красивый мужчина, предъявивший иммиграционным чиновникам немецкий паспорт на имя Рихарда Зорге. Свой первый визит в Токио он нанес в посольство фашистской Германии. Там он зарегистрировался как журналист, показав корреспондентское удостоверение. Вместе с тем Рихард с гордостью достал из нагрудного кармана пиджака свой членский билет нацистской партии. Билет нациста обеспечил ему, как представителю новой власти в Берлине, если не очень радушный, то, уж во всяком случае, любезный прием со стороны дипломатического персонала. Позднее нацистская штаб-квартира в Мюнхене сделает Зорге фюрером всех нацистов, работающих в Германии.

Рихард — нацист, фюрер нацистов! Этот факт не понравится потом подозрительному Сталину, станет первым кирпичиком в растущей его неприязни к советскому разведчику.

Некоторое время спустя на страницах «Франкфуртер цайтунг» и ряда других европейских газет стали появляться интересные аналитические материалы за подписью Рихарда. Они буквально сразу же привлекли к себе внимание читателей самых различных уровней и выдвинули их автора на первое место среди многочисленных иностранных корреспондентов, аккредитованных в японской столице. Первые пару лет советский разведчик уделял большое внимание изучению Японии, ее истории, экономики, культуры, наконец, образу жизни и мышления японцев, которые так не похожи на все, что свойственно европейцам, тем более немцам. Он прекрасно сознавал, что ключ к успеху разведчика заключается в глубоком познании страны на профессиональном, почти научном, а не любительском уровне, свойственном другим западным журналистам. В своей исповеди, написанной в тюрьме, Рихард отмечал: «Не следует забывать, что моя разведывательная работа в Китае и позднее в Японии носила совершенно новый, оригинальный и к тому же творческий характер». В этой связи я часто вспоминаю свой опыт работы в Индии в восьмидесятые годы, когда в моем корпункте ТАСС под крышей журналиста работал один разведчик. Изучать страну, добиваться успеха на ниве журналистики? Пардон, это было не его амплуа. Часто он говорил мне: «Борис Иванович, мне нужно срочно ехать в посольство». Я, естественно, его отпускал. Он же, выбрав момент, звонил своим шефам и информировал их: «Получил в ТАСС важное задание, буду работать здесь». А сам после этого элементарно шел спать. Возвратившись в Москву, я написал для нашего профессионального журнала статью о работе тассовских журналистов за рубежом. В ней я рассказал только о лучших молодых корреспондентах, не упомянув имени коллеги из внешней разведки. Отклик из Первого разведглавка последовал немедленно. В Управление контрразведки КГБ пришло письмо, в котором требовали наказать меня за то, что я «дезавуировал» сотрудника Первого главка, не назвав его среди лучших работников ТАСС. Слава богу, в контрразведке сидели умные люди. Они просто выбросили «телегу» в корзинку для сжигания секретных бумаг. Можно ли сравнивать подобных «разведчиков» с теми, кто представлял в тридцатые годы советские органы за рубежом? Ну, а о таких, как Зорге, нечего и говорить.