Журбины - [33]

— Ну и дурак.

— Кто дурак? — Тоня так и застыла посреди комнаты.

— Тот, кто такие подарки дарит. Настоящий мужчина подобной чепухой заниматься не будет. Я бы…

— Игорь, знаешь… В общем, ладно… За такие слова, в общем, дерутся. А я просто скажу тебе словечко, и ты сам себя побьешь. Мне это подарил брат, Алеша, тот самый, о котором ты читал на доске Почета.

Игорь смутился.

— Извините, — сказал он, в замешательстве вновь обращаясь к Тоне на «вы».

В комнате стемнело. Белый свет молний вспыхивал внезапно, и тогда на стеклах закрытого окна были видны струистые водяные полосы. Дом вздрагивал от раскатов грома. Игорь и Тоня притихли.

— Мы ведь ка́к с Александром Александровичем думаем, — говорил в столовой Илья Матвеевич. — Мы думаем, как бы поскорее, подешевле да точнее сделать. Вот и предполагаем — корпусная мастерская такой совет дает — поджать снизу и через оба листа сверлами… Как смотришь?

— Это, по-вашему, будет поскорее и подешевле?

Игорь с Тоней не видели лица Антона, но он так сказал «поскорее и подешевле», что они почувствовали: смеется.

— Это каменный век, товарищи начальники и мастера! — продолжал он. — Надо положение отверстий с одного листа перенести на другой с помощью точного математического расчета.

— Так ведь допустимый предел ошибки… — заговорил Илья Матвеевич.

— Доли миллиметра?

— Крохотные доли. И главное — выяснится, ошиблись мы или нет, только когда лист будет обработан и все отверстия рассверлены.

Игорь прислушивался. Он узнал из дальнейшего разговора, что корабль, который строился на стапеле Ильи Матвеевича, по первоначальному проекту был предназначен для грузового плавания в северных широтах. Среди зимы, когда основные узлы корпуса уже были собраны, министерство потребовало изменить конструкцию корабля, сделать ее более прочной.

Конструкторское решение нашли: одним из его элементов была дополнительная обшивка. Но сборщики стали в тупик — как эту обшивку осуществить? Рассверлить в корпусе уже поставленные заклейки, — конечно, пустяк. Взял электрическое сверло и рассверливай. А дальше? Как сделать, чтобы эти отверстия совпали с отверстиями в новых листах? Корпусная мастерская, как Илья Матвеевич и рассказал Антону, предлагала поджать дополнительные листы к днищу и сверлить сразу через два листа изнутри корпуса. Так бы, наверно, и сделали, да Илья Матвеевич засомневался: не долгая ли это будет песня, и решил посоветоваться с Антоном.

— Лист корабельной стали, Антоша, — говорил он, — дорогая штука. В копеечку обойдется твой эксперимент в случае неудачи. Лучше уж делать, как корпусная мастерская советует: сверлить изнутри. Точность — куда тебе! Отверстия, старые и новые, факт, совпадут. Сболчивай, вставляй заклепки и клепай.

— Да ведь стыдно так работать в наше время! — убеждал Антон. — Сверловщик там, в междудонном пространстве, где высоты менее метра да продольных, поперечных пересечений сколько, — в крюк согнуться должен. Предположим, наши ребята и на это пойдут. Но мы-то, руководители, на такие дедовские приемы идти не имеем права.

— Работа кропотливая, согласен. Зато безошибочная, — продолжал свое Илья Матвеевич.

— Безошибочная! На что безошибочней летать на аэроплане днем: землю видно, не собьешься. А вот надо, так летают и ночью. Если одних безошибочных, как ты говоришь, способов держаться, далеко мы не уедем, отец.

— Хорошо, — согласился Илья Матвеевич зло. — Я безошибочных способов не держусь. Берешься сделать расчеты — делай!

— Значит, так, — заговорил Антон, шурша карандашом по бумаге. — Имеем точку на плоскости… Ее надо перенести на другую плоскость, с тем чтобы…

— Не спеши, — остановил его Илья Матвеевич. — Во-первых, плоскости нет, лист с погибью…

— Вот это задача! — прошептал Игорь Тоне, которая вместе с ним прислушивалась к разговору в столовой.

— А ты говоришь: схоластика! — тоже шепотом ответила Тоня.

Они снова начали спор о том, правильно или неправильно поступил Игорь, бросив учебу. Неожиданно, испугав обоих, в комнату вошла Лида. Она так промокла, что платье прилипло и тело просвечивало сквозь тонкую летнюю ткань.

— Зря ты убежала, — сказала она Тоне. — До чего дождик хороший! — Она повернулась и вышла, оставив на полу мокрые следы.

— Кто это? — спросил Игорь.

— Жена старшего брата.

— Красивая.

— Да. Была еще красивей. — Тоня сняла с полочки альбом в синем бархате и раскрыла на середине. Лида в купальном костюме стоит среди дюн под соснами, стройная, на плече маленький пестрый зонтик. Возле нее копает лопаткой песок девочка в полосатых трусиках. — А это я, — указала на девочку Тоня. — Тогда мне было шесть лет, все говорили, что я тоже буду красивой. Ничего не получилось.

— Да? — Игорь взглянул на ее лицо в веснушках, на мальчишеский, опаленный солнцем нос и улыбнулся.

Тоня захлопнула альбом. Улыбка Игоря ее обидела, она даже не могла понять почему. Она подошла к окошку, распахнула его. Комнату заполнил запах свежей земли и вымытых тополей. Небо как бы устало от грозового напряжения, дождь падал медленно, затихая с каждой минутой.

В палисаднике смеялась Дуняшка. Она босиком, держа туфли в руках, бежала от калитки к крыльцу. За ней шумно шлепал по лужам сандалиями Костя. Он нес Сашку, завернутого с головой в пиджак!