Журавли покидают гнезда - [89]

Игнат вздохнул, глубоко, по-взрослому.

— Ладно, подумаю. — Услышав топот копыт, он притих и тотчас же запрыгал на месте: — Едут! Что я говорил, а! — Схватив Эсуги за руку, он потащил ее навстречу отряду.

Синдо ехала впереди, за ней, образуя ровную цепочку, остальные. Но как ни приглядывалась Эсуги, Юсэка среди них не находила. Игнат это заметил раньше: уж своего Серого он отличил бы в самом большом табуне. Однако он молча следил за Эсуги, которая, как ему казалось, вросла в землю.

— Его нет! Его убили! — прошептала она, едва держась на ногах.

Осадив коня, Синдо сошла на землю. И по выражению ее лица Эсуги поняла, что случилась беда.

— А где Юсэк? — спросила она, не имея сил сдвинуться с места. — Почему вы молчите?!

— Он жив, — ответила Синдо сухо.

— Жив? — повторила Эсуги. — Где же тогда он? Где?..

— Остался там, на хуторе. — Синдо не могла сейчас сказать правду.

— Зачем?

— Так нужно. Я не могу тебе объяснить. Это тайна.

Эсуги поверила. Заикаясь от волнения, она повторяла:

— Тетя Синдо, я ужасная дурочка! Я такое подумала… Как я могла подумать такое…

Игнату тоже не терпелось узнать о своем четвероногом друге. Он подбежал к Синдо:

— Разрешите обратиться, тетя Синдо.

— Не тетя Синдо, а товарищ комиссар, — поправил кто-то.

— Товарищ комиссар, а где мой Серый? Он тоже оставлен с Юсэком на старом хуторе.

— Да.

— А когда вернется Юсэк?

— Скоро.

* * *

Юсэк не возвращался. На его розыски не раз выезжали бойцы, и все напрасно: его не было ни в окрестностях старого хутора, ни вблизи штаба. «Неужели он ушел с Хагу? — думал Ир, который больше других переживал случившееся. — Но как он мог оставить Эсуги? И зачем ему нужен этот бандит? Нет, здесь что-то другое. Он мог пожалеть Хагу и отпустить, но не уйти же с ним!»

Ир знал, что Хагу спас Юсэка. «Какое глупое стечение обстоятельств! Конечно, Юсэк его отпустил…» Поднявшись с нар, он вышел из барака.

Синдо и Мартынов сидели во дворе штаба, возле груды трофеев, добытых во время последней операции. Перфильев стаскивал оружие в амбар.

— Богато вы разжились, — говорил Мартынов. — Есть чем хлопцев вооружить. Теперь и с врагами встретиться можно.

Занятая другими мыслями, Синдо молчала.

— Будет тебе про то думать, — сказал Мартынов, догадываясь о причине ее беспокойства. — Без людей он никуда теперь не денется. Изловим и его.

Они сидели близко друг к другу. Дул сырой, пронизывающий ветер. Мартынов поднял ворот ее кожанки, застегнул пуговицу и хотел что-то сказать, но его отвлек подошедший Ир.

— Похоже, опять дождь собирается, — сказал он, глядя на небо.

Ир сел рядом и, заметив озабоченное лицо Синдо, не решился начать разговор, с которым пришел сюда. Он сидел подобно непрошеному гостю. Наконец, желая как-то сбить гнетущее молчание, сказал:

— Где этот старик? Идти бы уже пора.

— Его нет на хуторе. Я заходила к ним, — отозвалась Синдо. — Подождем еще. Оружия пока достаточно. Вот людей бы…

— Да, бойцов не мешало бы, — сказал Мартынов. — Бьюсь об заклад, что Хагу сейчас стоит на четырех мослах перед атаманом. Только не пойму: почему он раньше не побрел к нему? Не дай бог, поднимет он этих головорезов — и тогда… Может, хватит нам с разбойниками счеты сводить? Не то некому будет япошкам хлеб с солью поднести.

— Петр, не время шуткам, — резко ответила Синдо.

— А я не шуткую. Я дело говорю, — сказал Мартынов. — Все, что мы делаем, — несерьезно.

Синдо уловила в его словах упрек, но не возразила, а лишь сказала провинившимся голосом:

— Может быть… только хуторянам, чьи избы мы вчера оградили от пожара, от чьих детей отвели кнут Хагу, им, уверяю, мы не показались несерьезными людьми. — Она поднялась и отошла в сторону.

Неожиданно во дворе штаба появилась Эсуги. Она была все в том же свадебном наряде и торопливо шла, увлекая за собой Игната. Подойдя, она сердито поглядела на Ира.

— Это правда, что Юсэк сбежал из отряда? — Заметив, что учитель затрудняется ответить, спросила с укором: — Зачем вам нужно было меня обманывать?..

За Ира ответила Синдо:

— Не думаю, что правда, которую ты хочешь услышать, тебя порадует. И уж коль ты настаиваешь, знай — Юсэк отпустил врага и, стало быть, предал нас. А потом сбежал от позора.

Эсуги пристально посмотрела на Ира и Мартынова.

— Возможно — он ошибся, что-то напутал. Но предать он не мог.

— Юсэк знал этого человека, — сказал Ир.

— Но у него нет здесь знакомых, — возразила Эсуги.

— А Хагу? — сказала Синдо. — Ты ведь тоже его знаешь?

— Хагу?.. — поразилась Эсуги.

Все заметили, как она ободрилась, даже обрадовалась:

— Юсэк отпустил Хагу? Но какой же он враг? Хагу жизнь ему спас! Как вы, дядя Ир, могли подумать о Юсэке плохо? Разве я не выручила бы вас, окажись вы в беде? Думала бы о себе, если бы ваша жизнь была в опасности? О себе ли думал Бонсек, идя к нам на помощь? Нет, нельзя быть бессердечным…

— Ну, полно о нем, — сказала Синдо со скрытым раздражением. — Не в нем дело. Нечего винить ветер за то, что развалилась мельница. А ты, Эсуги, ступай к себе. Мы с тобой наедине поговорим об этом.

Эсуги нехотя пошла со двора. А Игнат задержался, чтобы узнать о судьбе своего друга, однако, увидев обращенный на него взгляд Мартынова, не суливший ничего доброго, повернулся, чтобы уйти, но тот окликнул его: