Журавли покидают гнезда - [104]
— Петр, зачем ты нынче полы скоблил, коль уходить решил?
— Ну… порядок всегда нужен, — сказал Мартынов. — Да и вражина чтоб, зайдя в хату, увидел, что мы и в трудную годину в чистоте жили.
— И я этого хочу, — ответила Синдо. — Страшна не физическая, а нравственная смерть. Вот я и дерусь со своей совестью…
Синдо твердо решила остаться, чтобы прикрыть отступление отряда. Для этой цели она тайком от Мартынова подобрала нужных людей и отложила боеприпасы. Она знала, что поступает неверно и, возможно, совершает предательство по отношению к командиру и отряду, не могла глядеть в глаза Мартынову, хотя последняя операция прошла успешно и банда Хагу в сущности была уничтожена.
Они шли молча. Синдо — впереди. Миновав пустырь, спустились к озеру. На берегу Синдо остановилась.
— Поступай со мной как хочешь, но я не уйду отсюда, — сказала она горячо и твердо. — Не смогу я отсиживаться в тайге. Не смогу, понимаешь.
— Гнев всегда затемняет разум, — ответил Мартынов. — Ты забыла об отряде, о раненых бойцах! Ты не думаешь даже о своих детях…
— Детей своих я забыла давно, — согласилась Синдо. — Нет у комиссара для них времени. Может, они когда-нибудь и простят меня. Если поймут. А у отряда есть ты, Петр. Ведь кто-то все равно должен прикрыть отход.
— Я уже подумал об этом, — сказал Мартынов. — Останутся Гирсу, Мансик и с ними еще два русских хлопца. Они сами настояли на этом.
— Позволительно ли оставлять одних бойцов в бою? — заметила Синдо.
— Тогда останусь я…
— Командир должен быть с отрядом, — перебила Синдо. — Так что не трать попусту время и уводи людей.
Против ее доводов возразить было трудно, и Мартынов только проговорил, запинаясь:
— Нет, это нечестно… В конце концов ты — женщина. Как же я позволю, чтоб ты…
— Будет тебе, Петр, не до этого сейчас, — прервала его Синдо. — Уж коль решил отходить — отходи.
— Ты меня не подгоняй, — с трудом проговорил Мартынов. — Ну как же я уйду?.. Возможно ли тебя на верную погибель оставить… Тогда уж вместе…
— Не обо мне речь, — ответила Синдо, стараясь придать голосу мягкость. — Сам ведь уверял, что надо сохранить отряд, спасти раненых и детей. Я согласна с тобой, Петр. Против такой лавины вряд ли отряд и в сто бойцов сможет выстоять. Нужно сохранить людей, ведь главное сражение впереди. А мне… мне заодно и с братом повидаться хочется. Другого случая может не представиться.
— Да черт с ним, с твоим братом! — вспыхнул Мартынов. — Сдался он тебе. Боюсь я сейчас, как бы последнее слово не осталось за ним.
Короткое осеннее солнце уже пряталось за сопками. Прискакавшие дозорные сообщили Мартынову о продвижении белых войск. Синдо никогда еще не видела командира таким растерянным.
— Вот и дождались!
Его раздражало спокойствие Синдо, ее упрямство. Он был бессилен воздействовать ни как друг, ни как командир и лишь глядел на нее с прежней грустью. Она стояла, не слыша, как ее окликнули, не шелохнувшись даже на сообщение вбежавшего Перфильева о том, что белые уже на станции. Мартынов кинулся было к двери, но вернулся к ней и, тряхнув ее за плечо, сказал с мольбой:
— Может, уйдем?
Синдо резко тряхнула головой и быстро пошла к выходу.
Провожать отряд сбежался весь хутор. Прощались как давние друзья со слезами и напутствиями. Старухи подносили бойцам еще теплые узелки с хлебом, мужики грузили в повозки деревянные бадьи с водой; из амбаров стаскивали сюда в рогожных чувалах остатки фуража. Отдавали все, что могли. Молодежь уходила с отрядом.
Бывший рикша был бледен и подавлен. Он не обращал внимания на всю эту сутолоку, не отвечал на расспросы Чангера.
— Будет тебе дуться-то. А мне, думаешь, охота кататься на этой телеге?
— Ну, скажи, почему нас увозят? И на кой черт винтовки дали, если уходим? — спросил Юсэк, возмущаясь. — Разве эти пять или шесть человек смогут за все отомстить?
— Вот башка! Не мстить они остаются, а прикрыть нас, — пояснил Чангер.
— Но они все равно погибнут? — спросил Юсэк.
— Только достанется тем здорово. Синдо так просто не сдастся. Это я точно знаю, — сказал Чангер.
Синдо и Мартынов стояли возле Марии Ивановны. Кутая мальчишек в шаль и сдерживая волнение, Синдо говорила:
— Тетя Маша, помните, вы как-то жаловались, что бог не дал вам детей? Дал ведь. И сразу двух сыновей. Поберегите их…
Она не могла больше говорить — сдавило горло. И только глядела на малышей, которые жались к Марии Ивановне.
— А тебе-то пошто оставаться? — спросила Мария Ивановна.
— Так нужно, тетя Маша, — Синдо целовала Бориску и Степана, напутствуя, чтобы они слушались свою новую маму.
Дети глядели на нее сердито, словно она и в самом деле теперь была не мать им, ее ласки принимали нехотя.
Отряд тронулся. Тихо заскрипели телеги, и вся колонна медленно потянулась вдоль хутора, мимо опустевших бараков, хмурых людей, стоящих возле своих изб. Синдо не слышала, как ей кричали с повозок, не видела уходящих бойцов. Ее мысли были заполнены детьми, глаза — слезами. Мартынов все еще стоял рядом, не решаясь сказать то последнее, ради чего задержался. Она сама подошла к нему, обняла, почувствовав, как он вздрогнул.
— Поговорить мы с тобой успели, — сказала она, не торопясь разжать руки. — Чего же ты еще ждешь? Ступай, Петр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Старого рабочего Семеныча, сорок восемь лет проработавшего на одном и том же строгальном станке, упрекают товарищи по работе и сам начальник цеха: «…Мохом ты оброс, Семеныч, маленько… Огонька в тебе производственного не вижу, огонька! Там у себя на станке всю жизнь проспал!» Семенычу стало обидно: «Ну, это мы еще посмотрим, кто что проспал!» И он показал себя…
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.
Наташа и Алёша познакомились и подружились в пионерском лагере. Дружба бы продолжилась и после лагеря, но вот беда, они второпях забыли обменяться городскими адресами. Начинается новый учебный год, начинаются школьные заботы. Встретятся ли вновь Наташа с Алёшей, перерастёт их дружба во что-то большее?