Журавль в ладонях - [25]

— Эт-это… — начала сестра заикаться, нерешительно подходя ближе к испытующе глядевшему на нее Николаю Давыдовичу. — Меня попросили передать это вам лично.

Она держала тонкий конверт, и, стоило начальнику его забрать, опасливо отступила на шаг и вцепилась в поясок платья.

— По-моему, у нее руки дрожат, — негромко заметила Катерина.

— Еще бы. Куча облаченных властью мужчин, и все в одном месте. Бедная Лонка.

— В такие моменты она ужасно похожа на олененка бэмби из мультика. Там, где он впервые пытается встать на ноги, но никак.

Я внезапно вспомнила, что Катерина с первого же дня окрестила Лону олененком. Видимо, ее ассоциация с персонажем оказалась стойкой. И, пришлось признать, справедливой.

— Откуда? — спросил Гордеев, сноровисто вскрывая конверт.

— Из департамента финансов, — отчеканила сестра так, будто мечтала это сказать. Наверное, полагала, что теперь ей позволят убраться восвояси. Не тут-то было!

— Да вы что, — фыркнул Гордеев, стрельнув взглядом в Новийского.

Сергей, однако, являл собой образец редкой невозмутимости. Будто его вовсе и не волновали события годичной давности, в результате которых он вынужден был уволиться из департамента финансов. Хотелось поаплодировать его выдержке. Всем бы такую.

А вот сестра, напротив, восприняла фразу на свой счет и ухитрилась испугаться еще сильнее. Она часто заморгала и начала заламывать пальцы. Я никак не могла понять, что с ней, пока вдруг осознала: Лона никогда раньше не сталкивались с владельцем «ГорЭншуранс» лицом к лицу. Слушала сплетни, видела в фойе, но на этом все. Наверняка сестре пришлось медитировать целых двенадцать этажей, чтобы собраться с силами и заговорить с Гордеевым. Не странно, что на ней лица нет.

Начальник взглянул на листок, и, видимо, не сочтя информацию стоящей, сунул его обратно в конверт.

— Ну, что стоим? — грозно спросил он, зыркнув на мою бедную и бледную родственницу. — Как вас? — нахмурился, силясь вспомнить имя. — Алена?

Я ушам не поверила. Он правда не помнил, как зовут мою сестру!

— Илона, — кротко и быстро ответила она.

— Илона Дмитриевна, — подчеркнул Гордеев, явно наслаждаясь откровенным ужасом на лице моей сестры. — Присоединяйтесь к фуршету.

— Махнул нам рукой и припечатал: — Катерина, налейте девушке, пока в обморок не упала.

Скрыв за кашлем смешок, секретарша отправилась за чистым бокалом, а я взяла в руки бутылку и обнаружила, что та пуста. Взялась за следующую, неоткрытую.

— Может, не надо? — попыталась воспротивиться Лона.

— Хочешь с ним поспорить? Экая рисковая! — Я пыталась пошутить, но сестра приняла слова за чистую монету.

Катерина вернулась с бокалом и стала недоверчиво следить за моими действиями. Фольгу удалось снять без происшествий, но с пробкой намечались проблемы.

— Саф, — настороженно позвала Катрина, стоило мне неуверенно обхватить горлышко бутылки. Да, я видела, как это делают, но никогда не пробовала сама. А учитывая мою «везучесть», сильно сомневалась, что пройдет гладко. — Пусть это сделает кто-нибудь другой.

Она оглянулась в поисках подходящей кандидатуры, но не успела и рта раскрыть, как моей спины коснулась мужская ладонь.

— Позвольте, — вмешался Новийский, обходя меня и забирая бутылку. — Откупорка шампанского — не женская забота.

Откупорка, и где только слово такое дурное выискал! Не удержавшись, окинула его взглядом и подколола:

— Вы шовинист?

И прежде доброжелательно настроенный Сергей уставился на меня, будто говоря: сама напросилась.

— Скорее пацифист, — поправил едко и играючи сорвал с бутылки пробку. А потом обратился к Катерине: — Нужно поставить.

— Ох уж эти суеверия, — закатила она глаза, но послушалась.

— Суеверный шовинист, — собрал он в кучу все эпитеты, коими мы с Катериной его осчастливили за пару минут общения. — Иногда мне сдается, что из приемной Гордеева без отпечатка женской туфли на спине не уйдешь.

По-моему, только мне показалось, что это очень весело. Сергей же, не став дожидаться, когда мой смех сойдет на нет, наполнил бокал и передал его Лоне. И, не дав никому опомниться, просто добил контрольным:

— Не за что.

И ушел.

— Ой, спасибо. Спасибо! — запоздало выкрикнула сестра ему в спину.

Но Новийский лишь головой покачал, очевидно, записав нас всех в разряд безнадежных. Тогда я отчетливо поняла: встреча его мнение о Лоне не улучшила.

— Это… — начала Лона, но, так и не вспомнив имени, понизила голос до шепота: — Новийский?

— Угу. Сергей Афанасьевич, — подсказала.

— А что он здесь делает? — резонно поинтересовалась сестра.

Мы с Катериной обменялись очень недобрыми взглядами. Ну точно две ведьмы-мужененавистницы.

— От должности зама отбивается! — выдала секретарша Гордеева.

— Ооо! — пропела Лона удивленно. — Но…

— Цыц! — воздела палец Катерина и покачала им из стороны в сторону.

Лона изобразила, как закрывает рот на замок и выбрасывает ключик. Но пригубить шампанское ей это не помешало. Сестра с любопытством огляделась по сторонам, удостоверяясь, что никому до нас и дела нет, и немножко успокоилась. Даже разговорилась.

Подливая окружающим шампанское, мы болтали о своем. Сначала старались вести себя прилично и не слишком веселиться, обсудили мою ванну, протопившую соседей, а потом все-таки не удержались и перешли к теме свидания с маминым кандидатом. Ой, смех сквозь слезы. Не будь я к тому моменту своего рода занята Новийским, то после такой встречи долго потом поднимала с самого дна самооценку.