Жуков - [25]

Начала Япония, точнее, командование ее Квантунской армии, расквартированной тогда в Маньчжурии в 1931 году для войны против СССР. В ее штабах собрались самые оголтелые милитаристы, грезившие походом на север. Это они превратили в тридцатые годы нашу дальневосточную границу в огненный фронт, провокации сменялись провокациями — обстрелы советской территории, вооруженные наскоки, выливавшиеся иной раз в нешуточные схватки, как бои у озера Хасан в конце лета 1938 года.

Захватчиков неизменно отбивали, но они не успокаивались. Почему? Генералы и старшие офицеры Квантунской армии были убеждены, что на их долю выпала миссия повести за собой Токио, заставить его начать наконец войну против Советского Союза. Они в 1931 году захватили Маньчжурию. В 1937 году именно Квантунская армия, начав боевые действия в Китае, потащила за собой токийских политиков. И вот Япония уже два года воюет в Китае, захватив обширные территории. Вторгнувшись в Монголию, командование Квантунской армии поставило правительство перед совершившимся фактом, масштабы боев неизбежно расширятся, и вот она, желанная большая война с СССР!

Дерзость и необдуманный шаг? Нет и еще раз нет! Японские милитаристы неплохо разбирались в международной политике. Они знали и видели — Запад, в первую очередь Англия и США, не ставили препятствий на пути их агрессии в Китае. В случае же войны с СССР будет обеспечен не только нейтралитет, но и прямая поддержка Запада. Следовательно, Япония может быть спокойна за свой тыл. Итак, континентальное направление агрессии. Генералы никак не понимали, зачем в этих условиях планировать войну против западных держав, за что стояло в основном командование японского флота. И еще немаловажное обстоятельство — с весны 1939 года Германия и Италия вели переговоры с Японией о заключении формального военного союза. Если удастся разжечь пожар войны на Востоке, то едва ли Германия и Италия не выступят в поход против Советского Союза с Запада.

Толчок этой цепи событий могли дать только успехи на полях сражений в Монголии. В грядущей победе обнаглевшие милитаристы не сомневались. Десятилетия японская армия воспитывалась на традициях русско-японской войны 1904–1905 годов. За три с небольшим десятка лет, истекших с тех пор, эта война усилиями милитаристов превратилась в героический эпос японского оружия.

Среди высших японских военачальников еще служили ветераны русско-японской войны, на старости лет крепко позабывшие удары русских и давно заместившие в слабевшей с годами памяти лестными легендами подлинную историю. Цусима, Мукден, Порт-Артур превозносились как невероятные победы, разумеется, уместно умалчивалось, какой потрепанной вышла из той войны Япония. Превозносились не только в исторических сочинениях, воспевавших дух самураев, но и в солдатских песнях, которые ревели на маршах, в казармах.

Наконец, милитаристы не сомневались ни на минуту, что в их руках безотказный человеческий материал — войска, воспитанные в духе беспрекословного повиновения приказу. В японской солдатской памятке значилось: «Пока ты жив, ты должен быть потрясен великим императорским милосердием. После смерти ты должен стать хранителем японской империи. Тогда ты будешь окружен почетом. Императорская армия непобедима, ибо ее защищают боги». Сама смерть «легче пуха», а за должным поведением солдата в бою следят его предки из амулета «оммори», который он носит на груди. Не исполнить приказ офицера — значит оказать неповиновение самому императору. Никак не меньше.

С начала мая 1939 года японские войска пытались захватить участок монгольской территории восточнее реки Халхин-Гол. Начав с мелких стычек, они постепенно наращивали силы, стремясь приковать внимание советского командования к этому району. Если дело пойдет удачно, рассудили японские генералы, спланировавшие операцию, вступят в дело главные силы Квантунской армии, сосредоточенные в Маньчжурии. Молниеносным ударом они вторгнутся в Уссурийскую, Амурскую области в район Хабаровска и овладеют всем советским Приморским краем.

Вот что начиналось там, у реки Халхин-Гол.

* * *

5 июня Г. К. Жуков добрался до штаба советского 57-го отдельного корпуса в Монголии. Первый вопрос в лоб — не трудно ли управлять войсками за 120 километров от места боев? Смущение. Нахмурившийся Жуков, не дослушав объяснений, выехал в войска.

Он не мог не отметить, что враг умело выбрал район для наступления. На западном берегу реки Халхин-Гол неоглядная степь, для противника все как на ладони. До советской границы около 650 километров, связь по единственной грунтовой дороге. На восток постепенно поднимаются отроги горного хребта Большой Хинган, где легко укрыть не только войска, но и их тылы. С японской стороны подведены две железные и несколько грунтовых дорог. Преимущества быстрого и скрытного сосредоточения на стороне врага.

Несколько дней машина комдива колесила по степи, Жуков хотел лично осмотреть все. Опытным глазом командира он оценивал слабые и сильные стороны немногочисленных советско-монгольских войск, вышедших в район Халхин-Гола. Чутье опытного солдата подсказывало ему — вот-вот грянет гроза, враг определенно подтягивает силы. Иначе чем объяснить: от зари до заката бесчинствуют японские самолеты, гоняющиеся даже за отдельными машинами.