Жуков. Маршал на белом коне - [24]
Зашёл к соседям Жуковым. Прочитал им письмо от их сына, Пашки Жукова, друга детства. Пашка служил в Красной армии. Письмо он получил от него под Царицыном. Берёг. Всюду возил с собой, как частичку родины. Пашкины родители всплакнули.
«Дорогой друг Георгий!
После твоего ухода в Красную армию почти все наши друзья и знакомые были призваны в армию. Мне опять не повезло. Вместо действующей армии меня послали в Воронежскую губернию с продотрядом выкачивать у кулаков хлеб. Конечно, это дело тоже нужное, но я солдат, умею воевать и думаю, что здесь мог бы вместо меня действовать тот, кто не прошёл хорошую школу войны. Но не об этом я хочу тебе написать.
Ты помнишь наши споры и разногласия по поводу эсеров. Я считал когда-то их друзьями народа, боровшимися с царизмом за интересы народа, в том числе и за интересы крестьян. Теперь я с тобой согласен. Это подлецы! Это не друзья народа, это друзья кулаков, организаторы всех антисоветских и бандитских действий.
На днях местные кулаки под руководством скрывавшегося эсера напали на охрану из нашего продотряда, сопровождавшую конный транспорт хлеба, и зверски с ней расправились. Они убили моего лучшего друга Колю Гаврилова. Он родом из-под Малоярославца. Другому моему приятелю, Семёну Иванишину, выкололи глаза, отрубили кисть правой руки и бросили на дороге. Сейчас он в тяжёлом состоянии. Гангрена, наверное, умрёт. Жаль парня, был красавец и удалой плясун. Мы решили в отряде крепко отомстить этой нечисти и воздать им должное, да так, чтобы запомнили на всю жизнь.
Твой друг Павел».
В 1922 году Жуков узнает и о горькой судьбе Павла. Друг детства погибнет на Тамбовщине во время подавления восстания крестьян.
Гражданская война — самая жестокая война. Брат идёт на брата, сын на отца. В какой-то момент мерилом любви и ненависти становится хлеб. Обратная сторона хлеба — голод. Перед лицом голода границы жестокости и милосердия размываются, исчезают, и всё кажется оправданным…
Удивительное дело: они, солдаты Первой мировой, а теперь и Гражданской, по-прежнему оставались крестьянскими сыновьями, и их душа болела прежде всего о родине, о своих земляках. Они знали, за что и за кого воевали и умирали.
Отпуск пролетел быстро. Жуков явился в военкомат. Попросился, чтобы направили в действующую армию. Но медицинскую комиссию не прошёл — был слаб физически, организм ещё полностью не восстановился. И тогда военком, порывшись в своих бумагах, вдруг объявил, что отправит Жукова в Тверь, в запасной батальон, с последующим направлением на курсы красных командиров.
Из Твери его направили в Рязанскую губернию на станцию Старожилово. Там размещались 1-е Рязанские кавалерийские курсы РККА.
Жукова зачислили в 1-й эскадрон. Командир эскадрона бывший офицер русской армии В. Д. Хламцев побеседовал с вновь прибывшим и, когда узнал его чин в старой армии и что за плечами Жукова две войны, назначил его на должность старшины эскадрона. Курсы мало чем отличались от учебной команды. Правда, здесь давали ещё и достаточно основательное общее образование.
Сведения об успехах товарищей курсантов 1-го приготовительного отделения (репетиции и экзамены).
Решение педагогического комитета — переводится в специальное отделение.
Заведующий учебной частью
В. РОТТ.
Среди документов 1-х Рязанских кавалерийских курсов обнаружен протокол внеочередного собрания партячейки, на котором разбиралось персональное дело одного из курсантов.
Жуков выступил против его отчисления и высказал своё мнение о несправедливом отношении к фронтовикам.
— Почему красным офицерам, приехавшим с фронта, устроили аттестационную комиссию, какой не должно быть для красных командиров? — обратился он на собрании к комиссару курсов.
Из «Воспоминаний и размышлений»: «Строевые командные кадры состояли главным образом из старых военных специалистов — офицеров. Работали они добросовестно, но несколько формально — „от“ и „до“ Воспитательной работой занимались парторганизация и политаппарат курсов, общеобразовательной подготовкой — военизированные педагоги».
Всякая учёба выявляет способности человека. Для одного и курсы — академия, после которой он становится хорошим командиром, уверенно управляет своим подразделением, хладнокровно и расчётливо руководит боем, при необходимости может заменить выбывшего по причине ранения или смерти вышестоящего командира. А из другого и академия не сделает даже полкового командира…
Наш герой к тому времени, кажется, уже определился в жизни. Армия ему нравилась. Кавалерийское дело освоил основательно. Начинал в дивизии «первой шашки России», а теперь продолжал обучение у офицеров всё той же старой армии. Дисциплину любил и прекрасно понимал, что именно она и в бою и в службе — основа успеха и победы. Но пай-курсанта из него не вышло. Что уж он там натворил, из дошедших до нас документов неясно. В своих мемуарах Жуков тоже эту историю даже не упоминает. Но вот что отыскали в архивах биографы маршала:
«Из приказа по 1-м Рязанским кавалерийским курсам Командного состава РККА.
№ 211 (село Старожилово) от 31 июля 1920 года.
Убывшего в распоряжение Рязгубвоенкомата курсанта т. Жукова Георгия (старшина 1-го эскадрона), откомандированного за нарушение воинской дисциплины, исключить из списков Курсов курсантов 1-го эскадрона с 29 июля, провиантского, приварочного с 31 июля, чайного, табачного, мыльного с 1 августа и денежного довольствия с 1 июля…»
