Жук золотой - [80]
– Ни в коем случае!
И рассказал поучительную историю о том, как в старые добрые времена на пиратские шхуны брали самых отъявленных портовских нахалок… Ну, в общем, понятно кого. Разбойничали по морям до тех пор, пока капитан не влюблялся в развратную прелестницу. Что означало: пора кораблю возвращаться на берег! Иначе вся команда перессорится и перестреляет друг друга из-за одной женщины на борту. Как не один раз и случалось.
Я задумался, пораженный глубиной провиденья капитана пиратов.
– Но ведь Лариска не развратная прелестница?! И не портовская нахалка! – обратился я к Хусаинке, чтобы поставить точку в нашем затянувшемся споре. – Она может быть у нас на шхуне медсестрой. Или поварихой. Кто нам будет варить уху?!
Мой друг был неумолим. Потому что он был все-таки мусульманином.
У чеченцев и у татар другое отношение к женщинам.
– Потом она все равно станет прелестницей и нахалкой. Они все такими становятся. А баба на корабле к несчастью! Сказал же тебе Лупейкин. Если мне не веришь!
Не верить Лупейкину было нельзя. Сколько раз уже мы убеждались в глубоком знании Адольфом Лупейкиным законов жизни. Завоевание справедливости в мире напрямую связано с соблюдением всяких законов. Иногда не очень удобных, а порою вообще жестоких.
Сплав решено было проводить без поварих и медсестер. К дискуссии больше не возвращаться. «Иначе вызывать на дуэль мне придется тебя!» – сказал Хусаинка. Кровавая разборка пиратов из-за коварной портовской лахудры, живо нарисованная Лупейкиным, стояла перед моими глазами.
Но сначала плот надо было достроить и спустить на воду. Лед на Амуре к тому времени набух, покрылся полыньями. И вовсю пошла серебристая рыбка, корюшка-сахалинка. Первый признак того, что ледоход уже не за горами.
Вся деревня высыпала на лед, когда по весне шла корюшка. Долбили и сверлили лунки, опускали туда махалки с целой гроздью крючков на поводках. До 12 крючков на одной леске. В качестве наживки шла так называемая нарезка, покрошенная на длинные кусочки тушка самой же корюшки. Представляете, если подходил косяк и на одну удочку бралось сразу двенадцать мускулистых рыбок?! Казалось, что ты тянешь со дна целую матицу – царицу здешних вод. Во все времена, и сейчас тоже, ловля матицы считалась и считается браконьерством. Иннокентьевка и Вайда – деревни браконьерские. Наши деды и отцы, кроме кеты и корюшки, всегда ловили матицу. И они не считали себя браконьерами.
Рано утром, в сумерках, бежишь по хрусткому ледку по дороге к Вайде. За километр чувствуешь: всё, вот она родимая, сахалинка! Свежевыловленная корюшка всегда пахнет летними, только что с грядки, огурцами. Запах и эффект настолько ошеломительны, что привыкнуть к запаху невозможно. Мужики и пацаны сидят группами и поодиночке у лунок. Отчим Иосиф выдал тебе махалки. Они у него аккуратные, с большими поплавками, умело отрегулированы и с отличными поводками. Скорее распутать леску, скорее наживить нарезку – сосед по лункам делится, чтобы немедленно опустить в воду и ждать первого клева.
Когда сумрак рассеивается, ты оглядываешься по сторонам и видишь, что полкласса твоих дружков сегодня тоже не пошли на уроки. Горбатятся над лунками. Иван Маркович Поликутин, директор школы, как будто их не видит… Да, да! Сам он тоже здесь.
Поликутин был заядлым рыбаком, и когда шла корюшка, он прощал пацанам все прогулы. Ход корюшки почти как путина. Как ягодная пора. Не соберешь вовремя, все осыплется и пропадет в листве, во мхах тундры. В холодную шугу весеннего половодья уйдет волшебная, серебристая рыбка, которая пахнет огурцами.
Конечно, старались друг друга перегнать. Называлось обловить. Вообще соперничество в нашей деревне, особенно между базой и колхозом, было сильнейшее.
Базой называлась часть деревни, стоящая на сопке и примыкающая к огромным, блестящим на солнце, металлическим бакам. Баки были наливные и в деревне мало что о них знали. Позже мне рассказали, что в Иннокентьевке, почти на самой вершине сопки – дальше только Шпиль – стояла перевалочная заправка-база с дизельным топливом для судов типа «река-море». А может, и для атомных подводных лодок, которые глубокой ночью перегоняли в плавучих доках из Комсомольска-на-Амуре в Татарский пролив. Баки и оборудование охраняла вэчэ, которой командовал как раз отец Ларисы, майор Тепленький. Его недавно назначили. Сержантов и солдат в части не было, только вольнонаемные. Мужики и тетки из деревни. Правда, на посту какие-то винтовки они в руках держали.
Те, кто жил в домиках, примыкающих к охраняемой территории, называли себя базовскими. А внизу, под сопкой, жили колхозники. Они работали в колхозе «Ленинец». Наш первый домик, срубленный еще дедом Кириллом, явно относился к базе. Но потом маме, как учительнице, выделили дом уехавшей в порт Маго семьи Хлупиных. Хлупинский дом стоял ровно посередине между базой и колхозом.
Деревенская наша география имеет значение для понимания дальнейших событий. Примерно в то же время, помимо обуревавшей нас страсти к путешествиям, мальчишки загорелись футболом. Наши пацанячьи страсти вспыхивали, как эпидемии, и охватывали целые улицы. То мы повально выстругивали рогатки и стреляли по безвинным воробьям. То плевались из трубочек жеваной промокашкой. Прямо на уроках. Называлось «пу-пу». Потом возникали лыжи-ледянки, сделанные из бочковой клепки, штурм снежных крепостей… Наконец, велики. Даже зимой, по обледеневшей дороге, мы гоняли наперегонки на велосипедах. О! Велик! Пожалуй, самая большая мечта детства. После китайского фонарика с круглыми батареями, незаменимого при чтении ночью, под одеялом. И после китайских же, спортивных, тапочек с полной шнуровкой, которые мы называли
Две повести московского прозаика Александра Куприянова «Таймери» и «О! Как ты дерзок, Автандил!», представленные в этой книге, можно, пожалуй, назвать притчевыми. При внешней простоте изложения и ясности сюжета, глубинные мотивы, управляющие персонажами, ведут к библейским, то есть по сути общечеловеческим ценностям. В повести «Таймери», впервые опубликованной в 2015 году и вызвавшей интерес у читателей, разочаровавшийся в жизни олигарх, развлечения ради отправляется со своей возлюбленной и сыном-подростком на таежную речку, где вступает в смертельное противостояние с семьей рыб-тайменей.
«Истопник» – книга необычная. Как и другие произведения Куприянова, она повествует о событиях, которые были на самом деле. Но вместе с тем ее персонажи существуют в каком-то ином, фантасмагорическом пространстве, встречаются с теми, с кем в принципе встретиться не могли. Одна из строек ГУЛАГа – Дуссе-Алиньский туннель на трассе БАМа – аллегория, метафора не состоявшейся любви, но предтеча её, ожидание любви, необходимость любви – любви, сподвигающей к жизни… С одной стороны скалы туннель копают заключенные мужского лагеря, с другой – женского.
Первый роман Марии Станковой «Самоучитель начинающего убийцы» вышел в 1998 г. и был признан «Книгой года», а автор назван «событием в истории болгарской литературы». Мария, главная героиня романа, начинает новую жизнь с того, что умело и хладнокровно подстраивает гибель своего мужа. Все получается, и Мария осознает, что месть, как аппетит, приходит с повторением. Ее фантазия и изворотливость восхищают: ни одно убийство не похоже на другое. Гомосексуалист, «казанова», обманывающий женщин ради удовольствия, похотливый шеф… Кто следующая жертва Марии? Что в этом мире сможет остановить ее?.
Жизнь Лизы Хоули складывалась чудесно. Она встретила будущего мужа еще в старших классах, они поженились, окончили университет; у Эриха была блестящая карьера, а Лиза родила ему двоих детей. Но, увы, чувства угасли. Им было не суждено жить долго и счастливо. Лиза унывала недолго: ее дети, Тео и Джульетта, были маленькими, и она не могла позволить себе такую роскошь, как депрессия. Сейчас дети уже давно выросли и уехали, и она полностью посвятила себя работе, стала владелицей модного бутика на родном острове Нантакет.
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.